Миротворцы

— Как далеко до Исшахи? — поинтересовалась она.

— Три перехода, — с поклоном ответил торговец и вновь занялся своими делами.

Караван отправился в путь. Ститри даже удивилась, как все быстро и организованно делалось. Никого не требовалось подгонять, каждый из погонщиков словно понял свое великое предназначение. В движении Ститри выделили почетное место в середине каравана, но по-прежнему держались от нее на почтительном расстоянии. Только какой-то мальчишка, похоже, сын торговца, время от времени пробегал мимо нее, с любопытством оглядывая с ног до головы. Ститри коснулась мальчика рукой, и в то же мгновение он остановился, угодливо улыбнувшись. Парню было лет восемь.

— Как тебя зовут? — спросила Ститри.

— Фархад, о пришедший из-за предела, — ответил мальчик с поклоном.

— Зови меня Ститри, ладно?

Мальчишка кивнул и подпрыгнул вверх от радости. Ститри потрепала его по голове.

— Слушай, Фархад, ты не знаешь случайно, почему все держатся от меня на расстоянии? — будто ненароком спросила она. — Отчего никто не идет со мной рядом?

— Это великий грех, госпожа Ститри, — ответил мальчик. — Только святые и пророк Верхний могут находиться рядом с «пришедшим из-за предела». Да еще дети, и то недолго.

— Это почему? — не поняла Ститри.

— Как же! — удивился мальчик. — Люди погрязли в грехах, нельзя осквернять вас этим.

— Ах, вот оно что! — Ститри рассмеялась. — А я подумала, что от меня дурно пахнет. Поясни, Фархад, вот еще что. Почему твой отец так обеспокоен за меня?

Мальчик состроил непонимающую мину.

— Короче, твой отец, кажется, не очень-то и хочет сопроводить меня в Исшаху, — пояснила Ститри.

— Что вы, — с испугом воскликнул мальчик, — это большая честь для всех нас. Прошу вас, не гневайтесь! — Мальчик едва не заплакал. — Отец лишь боится, что с вами что-нибудь может случиться. Если он не сможет доставить вас в Исшаху…

— И что тогда произойдет?

— Тогда страшное проклятие обрушится на всех, кто идет в этом караване, — шепотом пояснил мальчик.

— Ну-ну, успокойся. — Ститри потрепала мальчика по голове. — Обещаю тебе, что я дойду до Исшахи в целости и сохранности. Ты мне веришь?

Мальчик улыбнулся и кивнул. Но тут же помрачнел, заметив полный гнева взгляд отца. Торговец остановил лошадь на почтительном расстоянии от Ститри и, кивнув ей в знак уважения, разразился гневной тирадой.

— Отец очень недоволен, что я так долго нахожусь с вами да еще разговариваю, — повинно склонив голову, пояснил Фархад.

— Тогда беги, а отцу скажи, что это я тебя остановила.

Ститри шлепнула парня по заду, и он, как резвый скакун, умчался вперед. Торговец посадил его на своего коня и, подняв столб пыли, ускакал к голове каравана.

Больше в этот день Ститри мальчика не видела. Только когда к вечеру стали вновь разбивать лагерь, он принес ей еды. Это были холодные лепешки, какой-то вялый плод и чаша вина. Ститри поблагодарила Фархада и хотела было завести разговор, но мальчишка мгновенно убежал. Видно, ему сильно досталось от отца.

Пообедав и поужинав разом, Ститри бросила кусок лепешки Ворчуну и пошла прогуляться по лагерю. Вообще-то она собиралась поговорить с торговцем, но по пути задала несколько вопросов и другим людям. Они охотно отвечали, но сразу же спешили удалиться. Вызвать их на откровенный разговор было не так уж просто. Из всех ответов Ститри удалось выстроить некую картину. Предел — это граница, возможно, государственная, за которую никому не удалось выйти. Но с той стороны люди иногда приходили. Их считали посланниками Аллаха и провожали в Исшаху, где они должны были прикоснуться к святой многорукой статуе без имени. Смысл этого обряда заключался в том, что статуя должна была отличить посланников Аллаха от злых джиннов. Но каким образом? Ститри не удалось выяснить. Кого она ни спрашивала, все ссылались на великое предсказание пророка Верхнего, о котором не разрешено говорить.

Торговца Ститри нашла у богатого шатра, где суетилась женщина с закрытым лицом и гулял Фархад. Рядом горел костер. Протянув к пламени разутые ноги, торговец лежал на большом красивом ковре и спал. Ститри кашлянула. Торговец вздрогнул и, вскочив на ноги, вежливо поклонился. Женщина сделала то же самое и, взяв за руку Фархада, ушла в шатер. Чувствовалось в этих вежливых поклонах притворство, словно все уважение держалось лишь на одном страхе. Видимо, приходившие из-за предела были не такими уж чистыми. У Ститри пропало желание разговаривать. Она терпеть не могла принуждения.

— Не обижайте мальца, он славный парень, — сказала Ститри торговцу и пошла к своему шатру. Усталость давила на психику и мешала анализировать факты. Возможно, утром все будет выглядеть не таким уж скверным.

***

Разбудил отчаянный вопль. Ститри схватила меч и прислушалась. Кричала женщина в соседнем шатре. В лагере поднялся переполох. К шатру, из которого доносился крик, Ститри поспела вместе с солдатом. Женщина стояла снаружи.

— Что случилось? — спросил солдат.

— Там зверь, — дрожащим голосом ответила женщина и, прикрывая рукой лицо, показала на шатер.

— Сейчас проверю.