Миротворцы Конуса

— Вот, об акросе, — перебила Рафи отца. — Мы провели с ним анализ. Хаус-Нари действительно отправил Лада на Землю, как сообщил всем. Остались даже данные с дублирующего корабля о точном месте высадки.

Бил-Линор глубоко вздохнул.

— Рафи, прошло три года, — тихо произнес он.

— Ну и что?! Он не мог, не мог погибнуть! Я чувствую — он жив!

Бил-Линор опустил голову.

— Ты знаешь, Рафи, как тяжело мне об этом говорить, но маловероятно, что он выдержал борьбу за выживание с дикими животными. Но мы скоро организуем экспедицию на Землю, дочка. Вот только управимся с делами.

— Папа, надо лететь сейчас же!

— Подожди! — Линор поднял руку, успокаивая Рафи. — Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Акрос уже сообщил об этом всем. Да, пока мы находились в пустоте, на Земле прошло около шестидесяти пяти миллионов лет. И я знаю, что акросы оставили на Луне генератор эволюции. Вполне вероятно, что на Земле сейчас есть люди и Лад жив. Но в таком случае он подождет еще немного.

— Как ты можешь?! — Рафи заплакала.

— Могу, дочка, могу! — Линор сурово взглянул на Рафи. — Пост Главы обязывает! Ты же знаешь, у нас завал с делами!

— А если я найду добровольцев для экспедиции, ты дашь разведывательный звездолет?

— Хорошо, — произнес, словно выдохнул, Линор. — Но только не пробуй вербовать моих людей — они нужны мне здесь. И еще, экипаж звездолета должен состоять из профессионалов.

Рафи вытерла рукавом слезы.

— Я найду людей! — упрямо произнесла она. — Ведь своей свободой жители Конуса во многом обязаны Ладу!

Рафи повернулась и, полная решимости, вышла из кабинета отца. Бил-Линор еще некоторое время понуро сидел в своем кресле, а затем связался со службой безопасности и попросил их подготовить звездолет для экспедиции на Землю. В том, что Рафи найдет людей, он уже не сомневался. Лишь страх перед тем, что их надежды не оправдаются, неприятно сдавил его сердце.

* * *

Лес… Третий день один только лес, словно нет нигде ни широких полей, ни разлившихся весенних рек, ни людских поселений. Словно и не было никогда ни голосистых жаворонков в небе, ни шумного детского гама. Только скрип деревьев да завывание запутавшегося в ветвях ветра. Даже лесные жители почему-то попрятались.

Первые два дня Везавий был слишком подавлен, чтобы сообразить, куда его несет. А на третий, когда боль в душе немного притупилась, от голода и усталости он уже не мог здраво мыслить. Перед глазами все плыло, а где-то в самом уголке сознания вызревало предчувствие близкой смерти. Спотыкаясь на каждом шагу, Везавий с тупым упорством продолжал идти вперед. Не выбирая дороги и не пытаясь сориентироваться, он шел, казалось, только для того, чтобы быстрее умереть, потеряв последние силы. И они таяли — эти силы, словно уходили от него, не надеясь больше на благоразумие хозяина. А когда солнце в очередной раз ушло за кромку горизонта и в лесу быстро начало темнеть — ноги Везавия подогнулись. Он упал в еще вязкую землю весеннего леса и лишь усилием воли удержал на весу голову и не закрыл глаза. И тогда Везавий увидел большого тощего волка, словно сама смерть прислала к нему своего вестника.

* * *

Разговор был не из приятных, но Маура сдержалась и не заплакала. В последнее время она сильно изменилась и ко многому привыкла. Теперь в ней не было той изнеженности, которую так упорно взращивали ее родители. Поневоле Мауре пришлось стать сильной и принять на себя ответственность за свои же решения. Но она не жаловалась на судьбу, отнюдь. Раньше ей и не понять было, как приятно самой распоряжаться своей жизнью. Когда никто не давит на тебя и некому давать отчет о собственных действиях. Взрослея и набираясь мудрости от окружающего мира, взбалмошная девчонка из богатой семьи как-то невзначай превратилась в прекрасную умную девушку, которую не пугали больше никакие трудности.

Вот и теперь… Хозяин пригрозил ей, что выгонит из дома, если она не заплатит за жилье. Это была уже не первая угроза, но теперь кажется — реальная. У Мауры в запасе имелось еще три дня. А затем ей опять — самой — придется принять решение. Грязные намеки хозяина на возможность иной оплаты ее не устраивали. Она подождет три дня, а потом тихо уйдет — так будет лучше. Еще есть время, чтобы подумать, куда пойти.

Маура вышла во двор и набрала большую охапку дров. Воздух уже был по-весеннему теплым, но в доме — после зимней экономии — чувствовалась сырость. У Мауры было еще три дня. За это время она возьмет от хозяина все сполна. Экономь — не экономь, а платить ей больше было нечем. Все, что оставил Эгей, кончилось еще зимой, и если бы не ее предприимчивость — она уже давно была бы на улице.

С такими мыслями и с полной охапкой дров Маура и вошла в свою комнату. Привыкшая ко всяким неожиданностям, она не удивилась, увидев сидящую на скамье девушку.

— Добрый вечер, — поздоровалась Маура и положила дрова к печи.

Девушка встала и как-то странно поклонилась.

— Вы Маура? — спросила она необычайным говором, переходя сразу к делу.