Миров нехоженные тропы

Пиотта сел напротив, все еще не сводя глаз с красочных коробочек и баночек.

— Когда ты ел сегодня?

— Утром, перед тем, как идти на дорогу с Листком. Карася сушеного с собой брал еще.

— Тогда аппетит не испортишь, возьми вот это. — Владимир пододвинул мальчику шоколадный батончик. — Откусывай понемногу, кто знает, как отреагирует твой организм на необычную пищу.

Пиотта схватил батончик, аккуратно раскрыл его, бережно отодвинул обертку в сторону и откусил. Причавкивая, как поросенок, он смаковал неведомый продукт, почти ничего не стоящий в тех местах, откуда прибыл Владимир.

— Что ж, пора услышать твой рассказ.

Пиотта начал свой рассказ. Вначале он сбивался, не знал с чего начать, но затем в голове выстроилась целостная картина его жизни, и он пошел рассказывать, как по-писанному. Ко времени закипания воды в котелке Владимир знал всю историю жизни мальчика. Доля досталась ему нелегкая, но так случилось со многими детьми, проживающими вокруг.

Бурлящий кипяток выплеснулся из котелка на раскаленную поверхность и зашипел. Пиотта подхватился и побежал к печке. Сунул ухват и вынул парящий котелок.

— Надо накрыть чем-нибудь, чтобы не остыл быстро?

— Я его потом с краю поставлю, там он долго не остынет.

— Хорошо, давай тарелки, вон те, деревянные, сейчас я угощу тебя прекрасным блюдом — лапшой быстрого приготовления.

Пиотта схватил со столика две тарелки и заинтригованно поднес их Владимиру. Мужчина взял цветастый пакетик с изображением сочной куриной голени, разорвал его и высыпал содержимое в тарелку. Откусил край пакетика со специями и жиром, и тоже высыпал в лапшу. Повторил те же действия со вторым пакетиком. Подошел к котелку и зачерпнул деревянным половником кипяток. По дому распространился аромат специй.

— Химия, конечно, но изредка есть можно. К тому же прекрасно подходит для походов. — Из этого комментария Пиотта не понял ровным счетом ничего. — Пять минут ожидания и ужин готов. Пока лапша настаивается, я расскажу тебе, о том, что лежит в этих красивых упаковках. Это. — Владимир поднял синюю с белым баночку. — Сгущенка. Мечта моего детства. За пять баночек мог продать родину. Это сладость, как и большинство разложенного тут. Это. — Владимир поднял плитку в зеленой упаковке. — Шоколад с орехами. Сладкий и богат серотонином. Будешь есть шоколад, никогда злиться не будешь. Это вафли. Слаще чем печенье, но могут быть приторными, хорошо употреблять с несладким чаем. Это — печенье. Не такие сладкие, как вафли, но подходят для долгого чаепития перед телевизором. — Владимир осекся. — На печке, долгими зимними вечерами. Я думаю, что печенье и у вас делают? — Пиотта утвердительно кивнул головой. А это — консервы, рыба в масле. Несладкая, но тоже вкусная. Килька в томате — вообще шедевр, особенно если до дома еще три дня идти, а ничего другого из еды не осталось. Шучу. Тушенка — в этой маленькой баночке уместилась почти половина туши поросенка. Опять шучу, но тушенка очень хорошая вещь для дальних путешествий. И наконец — чай в пакетиках с ароматом малины. Когда ты замерз или устал, брось один пакетик в кипяток и выпей его, на выбор: со сгущенкой, с шоколадкой, с вафлями или печеньем, и ты снова согреешься и взбодришься.

Пиотта слушал, открыв рот. Владимир заглянул в тарелку с лапшой.

— На вид, готово. Хлеба у меня нет, только сухари. Ты как, ешь сухари?

— А то! Я все ем.

— Тогда, предлагаю отведать сего блюда. На выбор предлагаю открыть рыбу в масле или томате. — Пиотта кивнул головой в знак согласия.

Владимир достал большой нож и проткнул банку с рыбой в масле. Затем разрезал и отогнул крышку. Мальчик с благоговением смотрел на действия странника. Страх перед тем, что незнакомец может оказаться опасным, прошел полностью. Пиотте даже показалось, что присутствие взрослого человека в доме возвращает его в беззаботные детские времена. Владимир поставил открытую банку на середину стола.

— Предлагаю приступить к ужину. — Владимир достал свой многофункциональный перочинный нож, вынул из него вилку и подцепил лапши из тарелки.

Пиотта попытался подцепить своей деревянной ложкой хоть сколько-нибудь лапши, но та упрямо вываливалась назад в тарелку. Владимир засмеялся над бесплодными попытками мальчика.

— Держи, думаю, с тебя начнется культура использования вилок в вашем мире. — Мужчина обтер вилку о чистую тряпицу и передал ее мальчику.

Пиотта, вначале неумело, но потом все сноровистей обращался с незнакомым инструментом. Он громко хрустел перемалываемыми сухарями, подобно пылесосу втягивал лапшу с вилки. Лицо его раскраснелось от горячего. Пиотта шмыгал носом и постоянно подтирал выступающие сопли рукавом. Ел он с превеликим аппетитом. Когда лапша в тарелке закончилась и осталась одна жижка, Пиотта схватил свою деревянную ложку и дохлебал остатки. Затем, громко поставил пустую тарелку на стол и переключился на консервы, которые вмиг опустели. Пиотта откинулся на стуле и осоловело посмотрел на Владимира.

— Ну, как, наелся?

— Ага, очень вкусно, только спать захотелось.

— Сейчас еще чай попробуешь и можешь ложиться.