Мировая борьба. Англосаксы против планеты

Из таблицы видно, что немцы постоянно наращивая темп, выигрывали в гонке вооружений у англичан. С 1910 по 1914 г. они (и австро-венгры), почти удвоили расходы и если в 1910 г. немцы отставали от Великобритании на 4 млн. (64 против 68), то в 1914 г. опережали ее на 34 млн. со 110,8 млн.! Британская империя – гегемон XIX в. – плохо вписывалась в век ХХ, и британцы сами признавали это: «Правда заключается в том, – писал в 1903 г. премьер-министр сэр Генри Кэмпбелл-Баннерман, – что мы не можем обеспечить боевую (fighting) империю… мирная империя старого типа – вот этому мы вполне соответствуем». А вот Второй рейх не просто хорошо вписывался в ХХ в., но творил его, определял условия для вхождения в этот век других, легко превращая экономическую мощь в военную и превращаясь в «боевую империю». Всего один пример: к началу войны немцы имели 9388 орудий (из них тяжелые – 3260, знаменитые 120 мм гаубицы Круппа). Для сравнения: Россия – 7088 (из них тяжелые – 240); Австро-Венгрия – 4088 (из них тяжелые – 1000); Франция – 4300 (из них тяжелые – 200). Немецкая промышленность производила 250 тыс. снарядов в день, англичане – 10 тыс. снарядов в месяц. Поэтому, например, в боях на линии Дунаец-Горлице немцы всего за четыре часа выпустили по русской третьей армии 700 тыс. снарядов (за всю франко-прусскую войну они выпустили 817 тыс. снарядов). Значение тяжелой артиллерии выявилось уже в самом начале войны: 60-70 % потерь кампании 1914 г. – ее работа. Первая мировая была войной тяжелых артиллерий или даже, уточняет Террейн, войной бризантных снарядов.

В качестве последней по счету иллюстрации: во время войны англичане через посредников закупили у Германии 32 тыс. биноклей – лучших в мире.

Второе место по военным расходам в 1914 г. занимала Россия. В 1910 г. она отставала от Германии всего лишь на 1,2 млн. ф. ст., в 1914 г. разрыв стал огромным. Правда, Россия, чтобы держаться на уровне, вынуждена была тратить на военные нужды бóльшую часть национального дохода – 6,3 % в 1914 г. Таков удел всех экономически отстающих (ср. СССР против США в 1970-е – 1980-е гг.); Австро-Венгрии приходилось тратить 6,1 %, тогда как Франции – 4,8 %, Германии – 4,6 %, а Англии – 3,4 %.

Во время войны долю военных расходов пришлось еще больше увеличить, и если экономика практически всех крупных стран это позволяла, то социально-политический каркас мог выдержать это далеко не во всех странах. Тотальная (в том числе и экономическая) война стала серьезным испытанием для всех, и чем архаичнее социальная и политическая структура, тем серьезнее. Иногда – смертельно серьезнее. Именно Первая мировая война сломила историческое «сопротивление старых порядков» (А. Майер), довершив то, что начала Великая Французская революция в 1789 г. и закрыв таким образом в 1914 г. «длинный XIX век».

Таблица очень хорошо показывает контраст между морскими и сухопутными расходами Великобритании и Германии, их военные приоритеты. Не случайно еще в 1904 г. британские военные говорили: военный конфликт между Берлином и Лондоном – это нечто вроде схватки слона с китом, в котором каждому из противников будет очень трудно проявить свою сильную сторону.

Решая эту проблему в реальности уже идущей войны Германии и Великобритании пришлось взаимоуподобляться: в какой-то степени слон попытался стать китом, а кит – континентальным слоном. История показывает, что, как правило, такие попытки ни к чему хорошему не приводят, а часто бывают просто контрпродуктивны – немцы так и не смогли составить конкуренцию англичанам на море, а успехи их подводной войны были среди факторов, ускоривших военное вмешательство США. Попытки Великобритании повести себя в качестве континентальной державы перенапрягли ее на несвойственный ей манер и оказались большущим гвоздем для будущего гроба Британской империи.

XIII