Мировая история и социальный интеллект

индустриализации, которая занимает там несколько десятилетий,

между тем, на западе она длилась, как правило, более столетия. Якобы

отношение между культурой общества и политическими институтами

(институт президентства, политические партии, системы выборов,

абсорбирующие рост политической активности вследствие

урбанизации) носит диалектический характер; а важнейшая функция

власти состоит в том, чтобы «повышать уровень взаимного доверия

внутри политического целого». Упрощенно мысль Хантингтона такова:

институализация политической жизни способствует предсказуемости,

предсказуемость увеличивает доверие в обществе, а доверие

укрепляет и совершенствует нравственные устои (там же).

Естественно, я не подвергаю сомнению тот очевидный социальный

факт, что слабость и несовершенство власти и политической системы в

краткосрочном периоде, например, в периоды политических смут и

революций или иных резких и значительных социальных перемен,

создает неопределенность, разрушает доверие и ослабляет

нравственность. Но если говорить об устойчивой (долговременной)

демократии или стабильном, последовательно и планомерном

процессе экономической модернизации (то есть не такой как всегда

была в России или, как проводил свою земельную реформу иранский

шах, неожиданно объявляя о них обществу), то мы говорим о

долгосрочном аспекте, в котором система морали, политическая

система и законодательство создаются социальным интеллектом. Без

его концепции различие социальных событий в краткосрочном и

долгосрочном аспекте невозможно понять. В долгосрочном периоде

уровень всех регуляторных систем и уровень доверия задается

уровнем социального интеллекта; потому перемещаясь вследствие

индустриализации из деревень в города массы способны создавать

новые (не кровные) социальные связи, как и раньше, и эти способности

в не-западном мире, как правило, недостаточны для установления

устойчивой демократии.

Как известно, анализируя процессы мировой демократизации на

протяжении последних столетий, политологи выделяют три волны

демократизации и многие их них, а за ними и политики, прогнозируют

дальнейшее расширение зоны устойчивой демократии в ходе

четвертой волны. Недавно американский президент Джордж Буш-

младший заявил, что демократия не имеет культурных предпосылок, и

ислам не является препятствием для демократии. Концепция

модернизации в том или ином виде продолжает бытовать в ученых

умах: например, Шварц утверждает, что социально-экономический

статус и культура взаимообуславливают друг друга; экономическое

развитие способствует индивидуальной уникальности и

ответственности личности, стимулирует равноправие и ослабляет

иерархию, несмотря на все чинимые традиционной культурой

препятствия (Шварц; 2008). В свою очередь, некоторые интеллектуалы,

экономисты и политологи оказались в плену иллюзии, что при

достижении страной определенного уровня валового дохода на душу

населения страна неизбежно, так или иначе, перейдет к демократии.

Другие же по-прежнему верят в миф о универсальной культуре.

Однако если концепция «социального интеллекта» верна, и истинны

два упомянутые выше условия возникновения устойчивой демократии

(наличие необходимого уровня социального интеллекта и относительно

высокая плотность экономически неоднородного населения), тогда вряд

ли следует ожидать очередной (четвертой) волны демократизации.

Ведь, вызванные индустриализацией, процессы урбанизации и

экономической специализации в настоящее время охватили

практически весь мир, и там, где было в наличии первое условие, уже

давно возникла устойчивая демократия. Там же где его не было и

тысячекратный рост валового внутреннего продукта на душу населения

не приведет к указанному результату (тысяча примеров). Так как

социально-экономическое развитие, как уже не раз говорилось,

способно изменять только переменную часть культуры и регуляторных

систем, а не постоянную, от которой зависит политическое устройство и

склонность к иерархии. И если в объединенной более столетия Италии

по-прежнему сохраняются различия в уровне социального капитала,

которые существовали ранее, то насколько реалистичен миф о

возникновении универсальной культуры человечества?

Возможно, что под политическим давлением Запада появятся новые

«формальные демократии». Где либеральные законы на бумаге будут

избирательно применяться на практике, но это вряд ли можно будет

считать полноценным расширением зоны устойчивой демократии.

Вместе с тем, я вовсе не утверждаю, что Западу не следует оказывать

политическое давление на диктатуры, ведь если это давление

ослабнет, то автократы самых разных по вере и территориальному

расположению стран начнут оказывать поддержку друг другу в деле

сохранения власти и подавления недовольства населения. Кроме того,

помимо влияния на политическое устройство не-западных стран,

влияние Запада несет в себе цивилизаторскую (гуманитарную) миссию,

в частности, осуждая смертные казни и т.д. Обвинения Запада в том,

что источником политики по демократизации и защите прав человека в

действительности является следование собственным эгоистическим