Мировая революция-2

На самом деле, однако, эта зависимость еще больше, так как официальная статистика не отражает реального положения. В качестве примера приведу макиладоры. Мексиканские макиладоры делятся на три категории в зависимости от их юридического статуса. Так вот, продукция макиладоров третьей категории (пользующихся правом экстерриториальности) не попадает в статистику Мексики, а учитывается статистикой США. Но при этом и сами предприятия расположены за пределами США, и работают на них не граждане США, а мексиканские рабочие (которых североамериканская статистика, разумеется, не учитывает). Таким образом, получаем, что официальная статистика США, учитывая продукцию американских компаний, произведенную в макиладорах, не только преувеличивает общий объем производства США, но и завышает производительность труда американских рабочих.

Существует масса частных примеров, подтверждающих несоответствие официальной статистики реальному положению дел. Скажем, у меня когда-то был компьютер, привезенный из США. По всем документам он проходил как PC «белой сборки», произведенный в Силиконовой долине. Когда компьютер сломался и был разобран, обнаружилось, что в Силиконовой долине была произведена лишь материнская плата, а все остальное – на Тайване, в Индонезии, Сингапуре, Малайзии, Таиланде, Индии и Южной Корее. Хотя, безусловно, статистика уже посчитала этот компьютер как «произведенный в США». Другой пример: одна из моих бывших учениц, живущая ныне в Мюнхене, купила мужу костюм для торжественных случаев – в магазине, торговавшем только немецкой дорогой мужской одеждой. По всем документам выходило, что костюм произведен солидной и известной немецкой фирмой. И лишь дома, проглаживая изнутри брюки, моя ученица обнаружила в шве крошечный ярлычок, из которого следовало, что костюм на самом деле сшит в городе Орша (в Белоруссии). Опять-таки, нет никаких сомнений, что этот товар учтен статистикой как произведенный в ФРГ.

Говоря иначе, капиталистическая метрополия («первый мир») превратилась в коллективного эксплуататора капиталистической периферии («третьего мира»). За счет сверхприбылей, извлекаемых западными монополиями из «третьего мира», в странах «первого мира» производится – через систему перераспределения доходов с помощью налогов – массовый подкуп населения, в том числе широких слоев трудящихся. Это значит, что метрополия приобретает все более отчетливый характер паразитического образования – подобно метрополии в Римской империи, жившей за счет эксплуатации и ограбления провинций и соседних земель.

В самом подкупе трудящихся правящими слоями и классами нет ничего нового или удивительного: этот феномен давно описан классиками марксизма на примере «рабочей аристократии». Просто сегодня грандиозность сверхприбылей позволяет распространить эту стратегию на куда более широкие слои населения.

Одновременно с этим правящие слои и классы стран капиталистической метрополии, сделав вывод из опыта большевистской и других революций, проводят сознательную политику, направленную на максимальное сокращение численности рабочего класса (и в первую очередь промышленного пролетариата) в странах «первого мира» – с тем чтобы изменить классовый состав населения, увеличить число мелких собственников и лиц, занятых в секторе обслуживания и развлечений, лиц, напрямую зависящих от интересов правящих классов и принадлежащих зачастую уже к паразитическим или полупаразитическим социальным группам. Торговцы, лакеи, проститутки и шуты вытесняют тех, кто своим трудом производит материальные блага – основу любой цивилизации.

Это значит, что традиционная ориентация левых в странах метрополии на рабочий класс обречена на поражение: во-первых, потому что подкупленный рабочий класс не может быть революционным, а во-вторых, потому что и сам этот рабочий класс численно очень быстро сокращается, что, разумеется, ведет к падению его влияния в обществе. Деградация социал-демократов и лейбористов до неолибералов вовсе не является случайной и тем более не является продуктом чьей-либо злой воли: это естественный ответ на социальные изменения, происходящие в Западной Европе.

Отсюда вытекает отсутствие перспектив революции в странах «первого мира» (паразиты и эксплуататоры не бывают революционерами) и перемещение революционных центров в страны «третьего мира». У левых в странах «первого мира» нет будущего – если, конечно, не считать «будущим» повторение позорного пути европейских социал-демократов и лейбористов, предавших свои идеалы и превратившихся в орудие крупного капитала.