Мировая революция и мировая война

Авторство этой статьи вплоть до нашего времени оставалось неизвестным. В последние годы жизни Сталина она была включена в макет 14 тома его собрания сочинений [460]. Работа над этим томом продолжалась и после смерти Сталина — вплоть до XX съезда КПСС, после которого издание сталинского собрания сочинений было прекращено. По-видимому, на последних этапах работы над томом в кремлёвских верхах пришли к выводу, что обнародование авторства этой давно забытой статьи может вновь приковать внимание западной историографии к неблагоприятным страницам предвоенной внешней политики СССР. Этим, на мой взгляд, объясняется исключение статьи из макета 14 тома в конце 1955 года. В находящейся в бывшем Центральном партийном архиве папке с неопубликованными работами Сталина, первоначально предназначавшимися к публикации в данном томе, эта статья отнесена к тем, относительно которых наложена резолюция: «По указанию тов. Поспелова (в то время — секретарь ЦК КПСС.— В. Р.) в 14 том не включать. 6.Х.55 г.» [461].

В статье «К международному положению», опубликованной 11 мая, т. е. через несколько дней после отставки Литвинова, указывалось, что за последние недели произошли политические события, в корне ухудшившие положение в Европе: аннулирование Германией договоров с Англией и Польшей и заключение военно-политического союза между Германией и Италией. Эти события, направленные, как утверждалось в статье, своим остриём против Англии и Франции, побудили демократические государства к усилению поисков «путей и средств, необходимых для того, чтобы создать единый фронт мира против развёртывающейся агрессии». На этой почве возникли переговоры между Англией и Францией, с одной стороны, и СССР — с другой стороны.

Казалось бы, такая постановка вопроса должна означать прежде всего критику политики Германии и выражение готовности Советского правительства к скорейшему заключению тройственного соглашения о совместном отпоре агрессии. Однако вторая часть статьи была выражена в совершенно ином духе. В ней делался акцент на том, что «оборонительная и миролюбивая позиция СССР, основанная к тому же на принципе взаимности и равных обязанностей, не встретила сочувствия со стороны Англии и Франции… Там где нет взаимности, нет возможности наладить настоящее сотрудничество».

В статье содержалось утверждение, что Советский Союз не имеет пактов взаимопомощи с Англией и Францией. Между тем франко-советский договор о взаимной помощи, заключённый в 1935 году, к тому времени сохранял своё действие. Когда сотрудник НКИД Рощин обратил внимание Молотова на эту очевидную неувязку, Молотов воспринял данное замечание с явным недовольством [462].

В день выхода статьи временный поверенный в делах Франции Пайяр посетил Молотова и выразил ему недоумение по поводу этой фразы «Известий». В ответ Молотов заявил, что данная фраза «является формально неточной». Когда же Пайяр спросил, отражает ли статья «Известий» мнение советского правительства, Молотов стал фарисействовать, утверждая, что в ней выражено «мнение газеты… Прежде „Известия“ являлись органом ЦИК СССР, теперь же в заголовке указано, что это орган Советов депутатов трудящихся, которые являются местными органами… тем самым „Известия“ нельзя считать официозом» [463].

В Берлине статья «К международному положению» в совокупности с известием об отставке Литвинова была воспринята как приглашение к «сближению» СССР и Германии, на что последовала незамедлительная реакция нацистских верхов. 12 мая Астахов докладывал в Москву, что «немцы стремятся создать впечатление о наступающем или даже уже наступившем улучшении германо-советских отношений… Можно пока констатировать как несомненный факт лишь одно — это заметное изменение тона германской прессы в отношении нас. Исчезла грубая ругань, советские деятели называются их настоящими именами и по официальным должностям без оскорбительных эпитетов» [464]. 15 мая глава восточноевропейского отдела германского МИДа Шнурре, затрагивая в беседе с Астаховым тему улучшения советско-германских отношений, заверял об отсутствии у Германии каких бы то ни было агрессивных намерений в отношении СССР и спрашивал, что нужно сделать для того, чтобы рассеять недоверие советского правительства к Германии [465]. В ответ на это Астахов, согласно записи Шнурре, «стал подробно объяснять, что между Германией и Советской Россией нет конфликтов во внешней политике и, следовательно, нет оснований для враждебности между обеими странами. Правда, в Советском Союзе есть чёткое ощущение угрозы со стороны Германии. Несомненно, это ощущение угрозы и чувство недоверия Москвы можно было бы устранить». На вопрос Шнурре о ходе англо-советских переговоров, Астахов заявил, что «при теперешних обстоятельствах вряд ли будут достигнуты те результаты, которых так добивается Англия» [466].