Мировая революция

– Один вопрос. Почему вы выбрали именно меня? – поинтересовался оппозиционер.

– Вы честный. А это очень дорогое качество в наше время, – ответил Шляпман. –Просто делайте свое дело по очищению государства от продажного чиновничества, от всех этих коррупционеров, а мы будем вам помогать. Нам важно, чтобы в стране развивалась экономика, чтобы можно было свободно работать. Дайте людям свободу, чтобы они могли реализовать свои бизнес-проекты. Чтобы взяточники не душили инициативу в самом зародыше. Мы хотим свободы слова. Ведь вам, Владимир Анатольевич, это очень близко.

Шляпман был неплохим психологом, он прекрасно понимал, что Сперанский был прав, когда говорил на той встрече, что все оппозиционеры любят кричать о свободе, пока находятся далеко от власти, но стоит им занять кресло в солидном кабинете, как их мировоззрение резко меняется. Не ускользнуло от Шляпмана и то, как заблестели глаза Толстых при упоминании миллиарда долларов. Олигарх сразу понял, что его собеседник уже согласился с предложением, конечно, он не даст ответ сразу, начнет тянуть: «Мне надо подумать, все взвесить. Мне не так легко принять это решение…». Но Шляпман знал и другое, что это так, для проформы. Этот оппозиционер весьма неглуп и прекрасно понимает, что от него требуется. Он мощный бульдозер, который разнесет в щепки всю эту вертикаль власти. А им, властителям России, только этого и надо.

Толстых встал.

– Спасибо за доверие. Мне надо подумать, все взвесить. Такое решение с ходу не принимают. Я вам сообщу, что я решил, – он вышел, даже не попрощавшись.

Олигарх проводил гостя взглядом. «Хамоват, конечно, но в России таких политиков любят…»

Глава 57. Старый скандал

Предвыборную кампанию Тихомирова возглавила Дегтярева. Она твердо знала – ничто не должно было связывать Сергея Ивановича с чиновниками. Она помнила во всех подробностях тот ужасный скандал, который случился лет двадцать назад. Она сидела в своем кабинете, когда ее позвали к руководителю. Когда она зашла к нему в кабинет, тот без всяких прелюдий спросил: идет ли она на выборы? Она ответила, что да, и будет голосовать за свою партию, за которую голосует всегда.

– Нет, – приказным тоном заявил руководитель. – В этот раз партии власти нужен большой процент в нашем районе, поэтому вы будете голосовать за партию власти. И даже не один раз!

Барский тон, не терпящий возражений, до сих звучал в ушах Ксении Петровны.

– И не подумаю, – сверкнула глазами Дегтярева. – В Конституции черным по белому написано о свободе выбора!

– Вот, значит, как? В Конституции, говорите? – злобно хмыкнул он. – Ну так я вам такую проверку организую, что вам будет не до Конституции.

Ксения Петровна сдержала слово и не стала принимать участия в той позорной процедуре. Но сдержал слово и ее руководитель. На следующий день он натравил на нее сразу несколько проверок. И хотя ничего существенного не было найдено, некоторые ошибки в оформлении документов все таки были зафиксированы. Этого оказалось достаточно, чтобы развернуть против нее кампанию в прессе, а заодно и выполнить план по борьбе с коррупцией.

Ей пришлось уволиться. И забыть про дело своей жизни. А ведь тогда она была так близка к успеху. После этого она уже не верила никаким выборам. Она как никто другой знала, почему в России не верят в справедливость и как в этой стране умеют раздавить личность. И прекрасно понимала, почему большинство людей не хочет принимать участия в этом скучном спектакле, где все роли расписаны и результат известен заранее.

Но Дегтярева понимала и другое: навязанный результат не будет восприниматься людьми – сами себя выбрали, вот и решайте свои проблемы самостоятельно. И когда у власти возникнут проблемы, она уже не сможет рассчитывать на поддержку народа, потому что в свое время он был ею бесцеремонно отстранен от важных решений. Большинство людей власть не выбирало. В этом Ксения Петровна видела главную угрозу для государства. Народ должен сам выбирать свое будущее и отвечать за свой выбор. Это была ее принципиальная позиция, которая была так схожа с точкой зрения Тихомирова.

Глава 58. Переговоры в Женеве

Через две недели после визита в Москву Шляпман скучал в своем лондонском офисе. Он играл в гольф прямо у себя в кабинете, когда зазвонил телефон.

– Слушаю вас.

В трубке раздался знакомый голос:

– Это Толстых. Я в принципе согласен. Когда приступаем к работе?

Шляпман был уверен, что главный оппозиционер специально выдержит паузу и позвонит ровно через две недели. Он даже не ошибся в сроках.

– Завтра наши представители свяжутся с вами.

Олигарх позвонил Ильинскому.

– Пора ехать в Женеву, нам нужно попасть на встречу министров иностранных дел Большой шестерки и встретиться с их советниками.