Мировой беспорядок

Тем не менее несмотря на все перечисленное, прочность китайско-американских отношений поражает, особенно на фоне меняющегося стратегического контекста и нового баланса сил между двумя странами (ведь Китай растет как в абсолютном, так и в относительном выражении). Отношения были довольно хорошими при демократах и при республиканцах, равно как и при сменявших друг друга китайских лидерах. Опять-таки история вроде бы предсказывает нарастание противоречий; да, еще возможно, что нам предстоит увидеть нечто наподобие новой холодной войны, но такой исход отнюдь не неизбежен. Как этого не допустить, одновременно оберегая интересы США и стремясь к расширению американо-китайского сотрудничества, – такова одна из тем последнего раздела данной книги.

* * *

Что касается отношений после холодной войны с Советским Союзом, а затем с Россией, эти отношения были проблематичными с самого начала. Возможно, это было неизбежно, учитывая, что СССР проиграл холодную войну, стал свидетелем распада собственной империи в Восточной Европе, а позже распался и сам. Россия «унаследовала» почти половину населения и три четверти территории бывшего Советского Союза. Она заняла место СССР в Совете безопасности ООН и сохранила огромный ядерный арсенал, но осталась сверхдержавой только на словах. В действительности ее экономика резко сократилась и стала в значительной степени зависеть от добычи нефти и газа (такая зависимость обычно характерна для развивающихся стран). Население продолжало неуклонно сокращаться на протяжении приблизительно двух десятилетий; средняя продолжительность жизни мужчин составляла всего около шестидесяти лет вследствие пристрастия к алкоголю и наркотикам, высокого уровня преступности и устаревшей системы общественного здравоохранения. Напомню, что СССР потерпел унизительное и болезненное военное поражение в Афганистане, последние советские войска покинули эту страну в феврале 1989 года, в самом начале президентского срока Джорджа Буша-старшего. Все перечисленное углубляло пропасть между российскими реалиями и тем, как многие россияне воспринимали себя и свою страну.

При этом действия США усугубляли печальное положение России. Соединенные Штаты Америки не пришли на помощь, хотя им следовало бы сделать все возможное, чтобы оказать содействие СССР, а затем России в переходе от контролируемой политической и экономической системы к строю, более демократическому и ориентированному на рынок; та же «помощь», которую предлагали отдельные американцы, только утяжеляла российское бремя[67]. Вдобавок американские чиновники обращались с Россией пренебрежительно, не выказывая того уважения, которого она добивалась; например, США фактически отмахнулись от предложения усилить контроль за обычным вооружением (в этой области Россия по-прежнему оставалась с Америкой почти в паритете), хотя не составило бы труда уделить этой проблеме толику внимания.

Впрочем, еще менее приемлемым для России оказалось решение о расширении НАТО, процесс начался в конце 1990-х годов при администрации Клинтона и продолжался при следующих президентах. Эту политику можно признать одной из наиболее последовательных и противоречивых политик периода после холодной войны. Само сохранение, а тем более расширение НАТО вряд ли может считаться исторической неизбежностью. Не будем забывать, что Североатлантический альянс возник в конкретном стратегическом контексте (в условиях холодной войны, для сдерживания СССР и, при необходимости, для защиты Европы от вторжения сил стран Варшавского договора); казалось бы, он должен был исчезнуть, когда стратегический контекст изменился, а миссия устарела. Вопрос состоял в том, нужно ли сохранять НАТО – или же победа в холодной войне подведет черту под существованием альянса[68].

НАТО выжил в новом, сильно изменившемся стратегическом контексте прежде всего потому, что принял новую миссию (даже миссии). Первая заключалась в принципе «широкого охвата», по которому силы альянса фактически превращались в корпус быстрого реагирования для операций вне традиционной зоны контроля (та включала большую часть континентальной Европы) – скажем, на Балканах, в Афганистане и в странах Ближнего Востока. Кроме того, альянс консолидировал и курировал освобожденные (а в случае Германии заново объединенные) страны. Чехия, Венгрия и Польша присоединились к НАТО в 1999 году, отчасти руководствуясь надеждой на то, что альянс станет для них чем-то вроде страхового полиса против России, которая однажды сможет возродиться и «по привычке» приступить к давлению на соседей.