Мировой кризис

Плебисцит состоялся в 1920 г. под охраной британских и французских отрядов. В то время как эти последние оккупировали спорную зону и вели приготовления к выборам, некий Корфанти – бывший польский депутат в рейхстаге – организовал военный набег поляков с целью не допустить население до выборов. Германцы не замедлили в свою очередь ответить таким же набегом, и началось нечто вроде гражданской войны, причем британские отряды сочувствовали немцам, а французские – полякам. Дело вскоре приняло опасный оборот. Но в конце концов закон и здравый смысл взяли верх. Плебисцит состоялся, и немцы получили большинство в пределах 60% участвовавших в голосовании. Когда эти результаты были представлены в Верховный совет, достигнуть какого-либо соглашения оказалось невозможным. Американцы отправились домой, а Англия и Франция не могли согласиться друг с другом. Выход из положения был найден в решении передать вопрос в совет Лиги наций. Это был первый случай, когда спор между двумя могущественными державами передавался на суд этой новой организации. Но совет, в свою очередь смущенный разногласиями между Англией и Францией, передал это дело в специальную комиссию, состоявшую из представителей малых государств, которые, будучи членами совета Лиги, не были членами Союзного верховного совета. Представителям Бельгии, Испании, Бразилии и Китая была поручена эта тонкая и трудная задача. Под оказываемым на нее со всех сторон давлением эта комиссия нашла выход в компромиссе. Ее решение было встречено негодованием со стороны Германии, но как Англией, так и Францией было принято без всяких возражений. Трудно сейчас сказать, какая другая процедура оказалась бы более подходящей.

С точки зрения гладстоновских принципов, Германия вышла из войны со многими положительными выгодами. Она фактически осуществила все главные цели либеральной политики эпохи Виктории. Поражение дало германскому народу действительный контроль над его собственными делами. Германский империализм был уничтожен. Было достигнуто национальное самоуправление. Парламентская система, основанная на всеобщем избирательном праве, может служить некоторым утешением в потере двадцати двух королей и принцев. Уничтожение обязательной воинской повинности было всегда в глазах британцев достижением, а не несчастьем. Сокращение вооружения, к которому принудили Германию условия мирного договора, в настоящее время превозносится как высшая цель, к которой должны стремиться все народы. Чудовищно нелепые экономические и финансовые статьи Версальского договора теперь почти уже совершенно сведены к нулю: одни из этих статей совсем уничтожены, а другие заменены целым рядом распоряжений, основанных на подлинной действительности, здравом смысле и взаимном соглашении. Страдания представителей германской буржуазии, скромных пенсионеров, бережливых отцов семейств, живущих на доходы с весьма умеренных капиталов, усталых, престарелых тружеников, отставных профессоров, храбрых офицеров, – все эти страдания, являясь результатом невыполнения обязательств, вызванного падением марки, – в чем было в значительной мере виновато само правительство, – не могут не вызвать жалости. Но если они оскорбляют чувство справедливости в германском государстве, они не ослабляют ни биения германского сердца, ни продуктивной жизнеспособности германской индустрии, ни даже кредитоспособности германского народа. Германия, правда, потеряла свои колонии, но ведь она появилась на сцену в качестве колониального государства очень поздно. Она не обладала заокеанскими территориями, годными для эмиграции и поселения германского народа. По старинному английскому выражению, «иностранные плантации» в тропических странах могут быть предметом гордости и интереса, а также значительных расходов. Для более сильных морских держав германские колонии всегда играли роль заложников, и борьба за их отчуждение ни в какой мере не отразилась на мощи Германии; остается еще под вопросом, способствовали ли германские колонии благосостоянию своих новых владельцев.