Мировой рассказ 2020

И Полина по-хозяйски захлопотала на кухне. Она сама немножко волновалась и как будто откладывала важнейший разговор, и, конечно, хотелось поскорее предложить чего-нибудь горяченького отцу и его другу. На повестке стоял еще один мучительный вопрос, что делать с плотным запахом? Оба друга источали удушающий аромат, с очень богатой химической формулой. Но тактичная Полина не знала, как лучше сказать об этом, но папаша сам догадался, что видимо они с Боряном не пахнут розами, он неловко остановился, развел руки с извиняющимся лицом, как бы показывая, насколько неуместны бродяги, как они с Боряном, в этой обстановке:

– Дочь, слушай, я, наверное,…мы… в общем, запах этот, одежда наша…

– Сменная одежда есть, я ведь купила ее, когда в нашу первую встречу оставляла тебя одного дома. – немного с укоризной ответила Полина и дала ему увесистый пакет, а потом открыла дверь в ванную. – Вот! Надеюсь, подойдет. Старое в этот же пакет сложишь. Давай-ка и душ сразу прими. Только не долго, ладно? Потом очередь Бори. Я пока сбегаю к подруге, попрошу для него какую-нибудь одежду ее мужа и буду ждать вас на кухне.

Кеша, как во сне, неуверенно прижал к груди пакет и не мог даже двинуться с места.

– Давай-давай, ну пожалуйста! Все замерзли и уже перекусить хотят…

Не хватит слов даже у поэта Пушкина, который, за словом в карман не лез обычно, чтобы описать эти десять минут под горячими струями! Благодатная вода слоями смывала грязь прожитых дней, месяцев, лет… Это было почти религиозное Очищение…

Отца было не узнать, так как он наконец смог полноценно помыться и поменять старую, поношенную одежду. Видно было, что Иннокентий немного смущается своего нового внешнего вида. Он тихо, но в то же время как-то торжественно сидел за кухонным столом. Его взгляд рассеяно блуждал по нарезкам, колбаскам, сырам и сладостям. Большая кружка душистого чай призывно дымилась перед ним. «Если Рай существует, он выглядит именно так!» – пронеслось в голове.

Проведав Максима, Полина вернулась на кухню, пригласила Борю присоединиться к перекусу, а сама присела рядом с отцом.

– Пап, не смущайтесь! Ешьте сколько хотите!

Кеша и Боря осторожно сделали бутерброды с сыром и колбасой, надкусили, запили чаем, и у обоих одновременно в голове возникла мысль: это и есть Рай…

Полина собралась с мыслями, чуть вздохнула и серьезно начала:

– Знаешь, пока мы занимались твоими поисками, я постоянно задавала себе вопрос, о чем мне с тобой говорить при встрече, ведь тебя не было рядом столько времени! Ты пропал и ни разу не пытался со мной связаться, стал для меня, если так можно сказать, чужим человеком.

Хотя я понимаю, что не имею права тебя обвинять: ведь я, даже повзрослев, не особо пыталась узнать у мамы, что между вами случилось. Она всегда уходила от темы, а позже ее не стало, и мне совсем не у кого было узнать, где тебя искать.

Пап, я даже не могу себе представить, через что тебе пришлось пройти, и мне очень жалко тебя, мне жалко маму, жалко себя… – голос Полины чуть дрогнул, глаза наполнились слезами. – Мне бесконечно горько, что жизнь была так жестока к тебе. Но сейчас, когда я обрела тебя снова, я больше тебя не отпущу, слышишь? Никогда и никуда не отпущу! Ты – мой, ты – мой отец! – Полина больше не могла сдерживать слезы, горячими ручейками они стремились по ее красивому лицу.

Иннокентий не сразу смог ответить. Он сидел какое-то время, уставившись в пол, его глаза ничего не видели от слез. Кеша уже жалел, что сыпал проклятиями в адрес жены.

– Доча, после той нашей встречи я столько раз представлял себе, что скажу тебе, если судьба подарит мне шанс увидеть тебя снова, а сейчас эти слова не имеют никакого значения. Во мне сейчас нет ни обиды, ни горечи этих потерянных лет! Значит, мне стоило пройти через все это, чтобы сейчас встретить тебя и понять, какое же ты – чудо, какое у тебя сердце, и что ты и есть самое лучшее в моей никчемной жизни! Дочь, ты – самое лучшее, что случилось со мной, понимаешь? Ради тебя я буду жить, ради тебя я изменюсь! Клянусь изменюсь! Спасибо тебе за новую жизнь, спасибо тебе за новую надежду! – Кеша говорил и ревел, не стесняясь слез.

Полина положила руку поверх отцовской и крепко-прекрепко сжала, ее плечи тряслись от переполнявших рыданий. Кеша продолжил, чуть успокоившись:

– Я очень боялся, что ты не примешь опустившего бомжа. У меня же, знаешь, куча проблем и по здоровью, да и алкаш я последний. Не хотел идти к тебе, навязываться, очень боялся стать обузой, да и после кражи я не осмеливался показываться тебе на глаза.

Но мой дружбан Борюсик мозги-то мне вправил хорошо, говорит, иди, еще одного шанса не будет! Поэтому я здесь и каюсь пред тобою. Прости, что пропал из твоей жизни, прости, что ты выросла без отца, никогда не прощу себе этого, никогда, понимаешь?

Чистый Борян сидел и молча слушал, каждое сказанное слово бальзамом питало его сердце, глаза были на мокром месте, на лице блаженная улыбка умиления, кружка с чаем застыла в руке.