Мировой Ворон

Высоко подняв голову, Саара быстро шла по этажам канцелярии лорда–маршала, мимо комнат с награбленными сокровищами на самые нижние уровни, где погонщики ее армии занимались организацией военной кампании. Они молча кивнули ей, когда она вошла в помещение. Несколько зажиточных торговцев из Каресии, которые лишились своего богатства, бросились ей в ноги. Ее охрана начала избивать несчастных, и Саара довольно улыбнулась. Бывает время, когда хочется насладиться тем, как тебе целуют стопы, а бывает время наслаждаться чужой болью.

* * *

Когда мошенника из Лейта кинули к ее ногам, он представлял из себя жалкое зрелище — бледный, потный, в грязных лохмотьях, очевидно, не стиранных неделями. Он все еще был заколдован, и на время отдыха Саары его просто заперли в одной из комнат. Он, наверное, гадал, чем мог так ее прогневать. Он выдрал себе остатки волос и исцарапал лицо и руки.

— Ты выполнил свое предназначение, Кейл, — произнесла волшебница. — Ты помог нам убить своего друга — своего единственного друга! Это причиняет тебе сильную боль, способную сделать тебя мятежным рабом, а мне нужно принести жертву.

— Но я не чувствую никакой боли! — взмолился Кейл. — Я счастлив, что Темная Кровь больше не помеха вашему делу!

Саара нежно погладила его исцарапанное лицо и улыбнулась.

— Милый Кейл, конечно, ты не чувствуешь боли, ведь я держу твое сердце в своих ладонях. Но стоит мне отпустить его, и ты возненавидишь меня больше, чем своего отца.

— Но все, чего я желаю, — служить вам, госпожа! — У мужчины на глазах показались слезы. — Прошу вас!

— Но ты не представляешь ни малейшей ценности. Разве только как жертва.

— Но я с радостью готов служить вам… Я же люблю вас!

Госпожа Боли посмотрела на него и дотронулась до его разума. Она видела все его мысли, воспоминания, желания… она могла заглянуть в его самые потайные уголки, познать его суть. От детства в Лейте до криминальных делишек в Тирисе и убийственного путешествия с Рам Джасом Рами. Она знала обо всем, что Кейл когда–либо делал, знала каждую его мысль.

— Расслабься, дорогой. Это вызовет у тебя великую боль.

Она ушла из его разума и унесла с собой все крючки, которые внедрила в его сознание. Быстро, грубо — и мужчина закричал от сильнейшей боли. Только мгновение назад он был готов отдать ей всего себя: сердце, тело и душу, умереть за нее, убить за нее и ее дело. А сейчас не осталось ничего. Ни любви, ни влечения, только ненависть. Кейл захлебнулся слюной, пытаясь сказать хоть слово, а глаза его дико забегали по сторонам.

— Что я натворил, сука?! — заорал он, пытаясь броситься на Саару, и замер на полпути, не в силах преодолеть невидимый барьер, но от него волнами расходилась ненависть к ней и отвращение к себе. — Ты убила Рам Джаса! Ты заставила меня помогать тебе!

Мужчина упал на пыльный пол подземелья в нескольких дюймах от непроглядной черноты. За ним ритмичными волнами покачивались Темные Отпрыски, и словно рябь пробегала по кромешной тьме. Гленвуд огляделся и понял, где находится. Он попытался подняться на ноги, но Госпожа Боли мысленным приказом заставила его замереть.

— Ты видел, как на этих каменных плитах умер Рам Джас, — заговорила она, наслаждаясь острой болью, скрутившей живот Кейла от страха. — Похоже, будет только справедливо, если ты станешь первой порцией пищи для существа, в которое он превратился.

Мужчина посмотрел на глубокие царапины на своих руках, ощупал клочки волос на голове. Затем из тьмы раздался дикий рев — всего в нескольких футах от того места, где он сидел.

— Что это за херня?! — Кейл попытался двинуться, но не мог сделать и шага в сторону колдуньи.

Саара раскинула руки в стороны и обратилась к твари, которой стал Рам Джас. Она чувствовала разум существа и злобу, которая набухала внутри его.

— Я предлагаю тебе угощение, — прошептала Госпожа Боли. — Чтобы мы вместе боролись с ересью людей.

Усилием разума она подтолкнула Гленвуда во тьму. Он завыл от страха, попытался выползти на свет, но нечто ухватило его за ногу и начало поедать. Ведьма видела в отблесках пламени только лоснящиеся черные мускулы и гладкие, похожие на стекло зубы, со скрежетом пожирающие добычу. Лицо Гленвуда застыло в маске животного ужаса, и он умер скорее от страха, чем от ужасных ран. Тварь швыряла его тело от стены к стене, но сама постоянно скрывалась во тьме, она разрывала тело Гленвуда на куски, и плоть исчезала в черной мерцающей пасти.

Саара наблюдала за трапезой, и волны боли и ненависти пульсировали у нее в голове. Она с трудом выносила нахлынувшие ощущения, будто сам Лесной Гигант показал ей силу, которую она может обрести, если останется верной ему. Она привыкла к боли, но не к ненависти. Измененная Тварь была самым верным слугой Шаб–Ниллурата и несла в себе его часть. Ведьма ощутила бурные потоки злобы и мстительности и упала на колени, пораженная великолепной порочностью своего бога. Измененная Тварь поведет в бой Тысячу Отпрысков, и ее появление будет знаменовать собой начало эры Искривленного Древа.