Молотов, лично зная и Жукова, и прочих военачальников, так отозвался о Георгии Константиновиче и некоторых из них:
Жуков был вполне нормальным командиром, он мог заставить других поднять в атаку и командовать. Но думать не очень умел. Не полководец он был и в смысле разработки операций, хоть и показывают его на старой хронике возле военных карт. И в «Освобождении» актер М. Ульянов его изображает рядом с картами, мучительно размышляющим над тем, как бы поумнее немцев победить. Но думать он не умел. Ведь не каждый генштабист способен водить полки в атаку.
Но есть еще одна армейская закономерность. Генералы мирного времени воевать почти никогда не умеют. И наоборот. Вояки в мирной жизни быстро прогорают от рутины мирных будней и чаще уходят из армии сами, если их не выживают. Но, с другой стороны, в лето 41 — го шла ротация мирных генералов на боевых, а в 42-м кто мешал генералам поумнеть? Сталин, наверное?
После Сталинграда таких позорных поражений в армии больше не было, и это были те же самые генералы. Но и перед войной, в западных округах стояли генералы, которые были Героями Советского Союза через одного. Кто в Финскую, кто в Испании отметился. Это все ерунда, что немцы имели больший опыт современной войны. Но даже если опыта нашим не хватало, то кто им мешал изучать опыт боевых действий во Франции и Польше? Опять Сталин? Жуков и Тимошенко писали резолюции на документах таких анализов — нам это не нужно.
У каждого человека, тем более военного, есть свой потолок. Можно быть замечательным командующим армией, но поставь такого на фронт — опозорится.
А насчет превосходства немцев в боевом опыте над советскими генералами можно привести такой аргумент генеральских адвокатов (кстати, очень часто используемый). Его приводят, чтобы доказать, что немцы на 22 июня имели превосходство над нашими командирами и солдатами за счет боевого опыта, что и стало главной причиной наших поражений лета 41-го. Правда, они продолжались вплоть до Сталинграда. И пример превосходства в боевом опыте в 41-м — война в 1952-м в Корее, наших летчиков против американских. Мол, наши имели больше опыта, чем американцы.
В воздушных боях в Корее в 1952 году наши летчики, имеющие боевой опыт, под командованием Ивана Кожедуба (который сам сбил полтора десятка американских самолетов), не только лихо сбивали американские «Летающие крепости» Б-29 и «Сейбры» на Миг-15. Но они еще и срывали следующие вылеты — американские летчики просто отказывались лететь. И происходило это именно в силу того, что дивизия Кожедуба состояла из асов Великой Отечественной, имеющих большой военный опыт, а у американцев опыта не было. Но.
В 1944–1945 годах немецкие асы, собранные со всех фронтов в ПВО Германии для защиты Фатерлянда от усиливающихся массовых налетов, на реактивных «мессерах» не смогли сорвать налеты на Германию Б-29. А наши в Корее смогли. Если сравнить количество самолетов за один налет в Германии и количество немцев на реактивных истребителях против винтовых «Мустангов» одномоментно, и количество американцев с прикрытием реактивными «Сейбрами» в один налет в Корее против наших Миг-15 Кожедуба, то получится, что немцы просто не желали умирать за Германию? Наши срывали налет американцев, а немцы — нет.
При этом американские летчики в Корее, конечно же, тоже имели некий опыт в налетах на Германию всего 6–7 лет назад. И у Кожедуба не все были Героями Советского Союза и фронтовиками. Часть летчиков всю войну на Дальнем Востоке прослужили.