Мировые элиты и Британский рейх во Второй мировой войне

Устранения Дарлана не сразу вывело де Голля на политический Олимп. Неожиданно оказалось, что созданный из старших офицеров и чиновников «Имперский совет» имел «тайный приказ» Дарлана, который тот якобы подписал непосредственно перед своей смертью и назначавший Жиро Верховным комиссаром по военным и гражданским делам на всей территории Северной Африки [57]. У. Маккензи указывает, что «основным источником треволнений был разрыв между Жиро и де Голлем, за которым стояло менее резкое расхождение между британской и американской линиями в политике», при которой «американцы же относились к де Голлю резко враждебно и склонялись к некоему варианту «по Вейгану»» [52]. Британию мало устраивала роль младшего партнера, при которой американцы самостоятельно взаимодействуют с европейскими эмигрантскими правительствами, базировавшимися в Лондоне [13], и чтобы не потерять позиции под давлением американских игроков, британский клуб стал искать новых союзников.

От утешительной должности главнокомандующего союзными армиями в Египте де Голль категорически отказался, атакуя телеграммами Сталина, которого действительно смутила фигура монархиста Жиро, при котором находился претендент на французский престол принц Орлеанский. В результате власть де Голлем была перехвачена в момент, когда Жиро убыл на несколько месяцев в США [52]. Но как констатировал военный министр Генри Стимсон, «у американского правительства и у Франции после освобождения так и не наладились подлинно дружеские отношения» [66].

Во время вспыхнувшего в августе восстания ставленники де Голля утвердились в министерствах, полицейских префектурах, а также в департаменте Сена. Де Голль появился в освобожденном Париже как символ французского государства, что удалось, опять же по признанию У. Маккензи «только благодаря УСО»: «Только Лондон обладал линиями радиосвязи с любой частью Франции, и только Лондон обладал властью решать, какое оружие, и какое подкрепление следует направить в тот или иной район». Под руководством УСО заранее готовились французские Войска внутренних районов, призванные замыкать на себя «жироистские» и «голлистские» «тайные армии» и коммунистические отряды «Вольных стрелков и партизан». Последние являлись предметом особого беспокойства, как писал представитель де Голля в Лондоне Массильи: «Мы (британцы)… опасаемся, что сразу после освобождения все деревни и города окажутся во власти самопровозглашенных коммунистических органов… Единственную надежду предотвратить полный захват власти коммунистами дают союзные армии… их решения предусматривают немедленное назначение на освобожденных территориях префектов по выбору Комитета. Если этого не сделать, поле сражения останется за коммунистами» [57]. Таким образом, именно во Франции Лондон отыграл свое влияние и у США, и у коммунистов, в связи с чем роль де Голля видится особенным образом:

«Трудно представить себе, чтобы мог быть какой-то иной стандарт, кроме золота… оно издавна и всем миром принимается за неизменную ценность. Несомненно, еще и сегодня стоимость любой валюты определяется на основе прямых или косвенных, реальных или предполагаемых связей с золотом» [56].

Из выступления президента Франции Шарля де Голля на брифинге с журналистами 4 февраля 1965 года

На связь де Голля с британским финансовым клубом и Ротшильдами указывает и то, что «Объединение французского народа» – партия поддержавшая де Голля – финансировалось через управляющего ротшильдовского банка Рене Фийона, в свое время представившего Ги де Ротшильду руководителя канцелярии де Голля и будущего премьер-министра Жоржа Помпиду, также успевшего поруководить банком Rothschild Freres [31].