Мироздание Ивана Ефремова

Официальную критику с Ефремовым еще больше прими­рило его понимание искусства. Ефремов обладал определен­ным, но ограниченным даром: он был пейзажистом, худож­ником природы. Ему часто удавались детали — описания ар­хитектуры, бытовые сцены, аксессуары в исторических произведениях, — у него был натренированный глаз и пред­метное воображение палеонтолога. Но по мере того, как он отдалялся от конкретностей, шел к обобщениям, к своим теориям или изображению идеального общества, все чаще появлялись в его прозе неточность языка, неестественность ситуаций, слащавые образы, патетические мелодекламации. О.Мандельштам заметил как-то: "Для огромного большин­ства произведение искусства соблазнительно лишь посколь­ку в нем просвечивает мироощущение художника. Между тем, мироощущение для художника орудие и средство, как молоток в руках каменщика, и единственно реальное — это само произведение". Ефремову такое понимание искус­ства чуждо. Он не верит в самоцельность творчества. Целью искусства он называет "формирование внутреннего мира человека в гармоническом соответствии с его собственными потребностями и потребностями общества". Искусство может быть только назидательным, только реалистическим (воспитывать на абстрактных примерах нельзя), говорить только о прекрасном (чтобы не искушать слабых духом). Эти убеждения характерны для традиции классической уто­пии, но они вполне совпадают и с требованиями соцреализ­ма. Так получилось, что ортодоксальная форма заслонила у Ефремова содержание. И в этом главный секрет его ус­пеха у советских идеологов литературы.

И все же, несмотря на эту рекуперацию, невозможно не увидеть в творчестве Ефремова главное. Четверть века он без устали стремился к своей главной и единственной цели — к заполнению той пустоты — духовной и психической, — кото­рую оставило в людях исчезновение религии и попытка заме­стить ее догматической материалистической доктриной. Он был, вероятно, искренним коммунистом, атеистом, маркси­стом. Но в поисках нового духовного содержания он пришел к диссидентской политической программе, к принятию фи­лософских традиций религиозной — русской христианской и индуистской — мысли. Ефремов создал свою систему мировоззрения, основанную на нравственных и метафизиче­ских понятиях самосовершенствования, борьбы добра и зла, и противопоставил ее господствующей догме.

Примечания

1. И.Золотусский. Ценность эксперимента. "Москва",1964, №4, стр.215

2. В.Белинский, Письмо В.П. Боткину от 1 марта 1841 г., в: П.Сакулин, ред., "Социализм Белинского", М.,1925, стр.12.