Миры

Похоже, мужчина очень спешил, чтобы передать что-то важное. Его волосы были растрёпаны, но мужчина выглядел более наполненным.

–Хорошо, что успел, – сказал он, запыхавшись. – Сегодня я устроил выходной, чтобы провести с дочкой. И она кое-что попросила передать.

Он протянул какой-то свиток. Катя развернула и ахнула. Это была картинка. Нарисованная несмело и неровно детской рукой, но всё же удивительно красиво. Здесь были изображены девочка и мальчик на фоне дождя. Девочка в рисунке улыбалась, а мальчик казался серьёзным. За их спинами была радуга. Катя узнала себя и брата, и почувствовала, что слёзы разъедают ей глаза.

–Это так трогательно. Спасибо!

Она до боли в пальцах сжала этот свиток и часто моргала, чтобы никто не увидел её слёзы.

–Вам спасибо, – ответил мужчина. – Она не рисовала с тех самых пор, как мама ушла. Но сейчас снова взялась за краски. И впервые за долгое время я видел, что она улыбалась.

Катя продолжила путь, но ещё несколько раз оглядывалась на этого человека и домики вдали. Они становились всё меньше и меньше. Маленький свиток в руках согревал её сердце, он надолго стал для Кати её секретом, её сокровищем…

Прошло несколько минут, когда Олег обернулся и увидел знакомую фигурку. Девочка из лавки специй нагнала их на своей белоснежной невысокой лошадке.

–Вы уже уезжаете? – взволнованно спросила она.

Парень смотрел на неё внимательно. Запомнил её большие изумрудные глаза, тёмные ресницы, ямочки на щеках, веснушки, запомнил черты лица и этот растерянный взгляд. Её бардовое платье с белым воротничком и тонкие браслеты на руках. Кокетливую ленту в волосах. Запомнил каждую деталь, чтобы постараться забыть.

–Да, мы уезжаем. И, скорее всего, не вернёмся, – ответил он почти спокойно, отталкивая от себя состояние грусти. От каждого слова становилось тяжелее в груди.

–Вы направляетесь в столицу?

–Да.

–А откуда ты родом? – её голос звучал, как музыка. Девушка смутилась и потупила взор, немного приблизилась к нему. Очень хотелось коснуться её руки.

–Это так далеко, что уже не важно.

Он решил, что не стоит врать, но говорить правду было бессмысленно. Они ещё молчали какое-то время, просто смотрели друг на друга. Хотя хотелось сказать очень многое… А потом он уехал, иногда оглядываясь назад и ругая себя за эту слабость.

Катя показала рисунок Эндре и почти всхлипнула.

–Мне не хочется уходить и оставлять девочку.

–Ты должна, – Эндра взглянула на неё строго. – Не стоит привязываться к людям, особенно когда ведёшь кочевой образ жизни.

Олег хотел что-то сказать, но промолчал, лишь до боли сжал пальцы в кулак. Ему хотелось ответить что-то грубое, но он посмотрел на Эндру и понял, что той тоже грустно.

–Я хотела помочь ей, – Катя чувствовала внутри странную опустошённость, ощущение, что жизнь проходит напрасно, ведь она не в состоянии спасти этого ребёнка от отчаяния. Хотя, возможно, она старалась не ради кого-то, а ради себя самой.

–Мы не можем помочь всем, – ответила Эндра холодно и безучастно, но в этой холодности были оттенки печали. – Беда либо сделает её сильнее, либо растопчет. Но выбор сделает сама девочка. Стать сильной и самостоятельной. Или жертвой.

–Это так ужасно, что люди безразличны. Они просто проходят мимо.

–И мы сделаем тоже самое. Кому-то плохо, кому-то хорошо, а у нас свой путь.

Глава 14. Эйколь и Оружие

Когда путники въехали в город Эйколь, Катя отчасти поняла, почему у Эндры такой скверный характер.

Сразу в глаза бросилась некая безнадёжность и мрачность этого места. Серые дома и разбитые дороги сливались в некую унылую картину. Повсюду было развешано белье, такое же блеклое и невыразительное, как эти стены. Где-то группками играли чумазые дети.

–Как-то здесь безрадостно, – прошептала Катя обречённо.

Охранники города неохотно пустили гостей, задавая дежурные вопросы. И с явным пренебрежением кивнули… Здесь не было фонтанов и ярких садов, не было ничего выразительного и светлого. Только дома и пустыри. Даже трава, казалось, растёт здесь неохотно. Невнятная дождливая погода только подчёркивала мрачность этого места.

–Почему люди живут здесь? – спросил Олег. Сестра тоже поёжилась.

–Здесь есть шахты и люди приезжают на заработки, – ответил Фейн. – Частенько заезжает всякий сброд, который не ужился в своих городах. Немало преступников вышло отсюда. Я не удивлен, что Эндра из этого места.

Женщина бросила на него уничтожающий взгляд, но ничего не сказала. Ей было более неуютно, чем остальным, но она старалась не показывать внутреннее беспокойство. Держалась слишком прямо и смотрела на всё свысока…

Катя уже почти привыкла считать домом любую койку, куда можно кинуть вещи. Она уже не была избалованной городской девочкой. Но на этот раз было хуже, чем когда-либо. Её с братом поселили в небольшой каморке какой-то таверны. Из окна открывался вид на поломанный забор и большую яму в земле, пахло чем-то несвежим. Сквозь дыру в стене можно было смотреть на небо. Девочка вздохнула и сделала вид, что ей всё равно.

Когда Катя спустилась, услышала, как Фейн, Эндра и пара солдат общаются с местными жителями.