Миры Бесконечности

– Мне не хотелось в это верить. Но ходят слухи, что он уже некоторое время сеял смуту во дворце, внушая моим подданным, что мне, возможно, не стоит править этими землями. И она лишь усилилась с тех пор, как он исчез. – В его глазах мелькает печаль. – Похоже, даже принцу сложно найти настоящего друга.

Эти слова впиваются мне в грудную клетку и подбираются к сердцу. Но я стараюсь подавить это чувство.

– Ваши подданные верны вам. Возможно, Валлис сбежал, потому что понял, что не сможет их переубедить.

– Ты слишком высокого мнения обо мне, – говорит он, но в его голосе слышны благодарные нотки.

Я стараюсь, чтобы мой голос звучал воодушевляюще, как песня.

– Потому что верю в вас. Вы больше всех подходите для того, чтобы править Победой.

Лицо принца Келана светлеет, и на мгновение мне кажется, что он сейчас обнимет меня. Но вместо этого он указывает на конюшни.

– Я как раз собирался прокатиться. Не присоединишься ко мне?

– С удовольствием, – говорю я и следую за ним внутрь.

Здание конюшен длинное и широкое, с высокими белыми арками и стойлами из мрамора. А внутри их те же существа, которых я видела в нашу первую встречу с принцем на рынке. Солнечники – существа, сотканные из теплых воспоминаний и сочетающие в себе облака и звездный свет.

Келан машет слуге-человеку, и тот седлает двух тварей и передает нам поводья. Я вставляю ногу в стремя и с легкостью взбираюсь в седло. Возможно, драки и танцы не даются мне легко, но я провела два года в конном клубе. И хорошо умею обращаться с лошадьми.

Келан вскакивает в седло вслед за мной, и мы отправляемся вдоль садов к огромным зеленым полям. Солнечники пускаются в галоп, и на их дымчатой шерсти попеременно вспыхивают светлячки. Мое сердце трепещет… парит. Ветер овевает меня, и на мгновение кажется, что стоит раскрыть руки – и я полечу.

Мы огибаем пурпурный вереск, а затем останавливаемся на гребне холма. И когда я смотрю вниз на долину, то не удерживаюсь от восхищенного вздоха.

В центре озера находится остров с огромным деревом. Его листья различных оттенков малинового и фиалкового цветов танцуют на ветру под перезвон колокольчиков. Келан щелкает, и его Солнечник устремляется вниз по склону. Я следую за ним по пятам, пока мы не добираемся до самой кромки воды.

Келан первым соскальзывает с седла, а затем предлагает мне руку и помогает спуститься на землю.

– Это мое любимое место в Бесконечности, – говорит он, указывая на дерево.

Он спокойно подходит к озеру и заносит ногу над зеркальной поверхностью. Я жду, что он погрузится в воду, но этого не происходит.

Затаив дыхание, я вслед за ним вступаю на гладь озера и ощущаю под ногами твердую поверхность. Словно вместо воды подо мной стекло. Но с каждым шагом, под нами расходятся круги, как тени в сознании Офелии.

Когда мы достигаем подножия дерева, я поднимаю голову и рассматриваю его ветви. То, что издалека показалось мне малиновыми и фиалковыми листьями, на самом деле кусочки бумаги с какими-то надписями.

Я никогда раньше не видела ничего подобного ни в смертной жизни, ни в воспоминаниях, которыми поделилась со мной Анника.

– Что это за место? – мой голос звучит хрипло.

– Дерево желаний, – с нотками гордости в голосе отвечает Келан. – Люди создали его до того, как мы пришли в этот мир. Они записывали свои самые сокровенные желания и развешивали их на деревьях.

– И оно все еще стоит? – спрашиваю я, намекая на то, что королева Офелия вряд ли бы оставила что-то настолько человеческое.

– Большинство из них были уничтожены, – признается он. – Но я не смог расстаться с этим. Ведь в каждой культуре важны реликвии. Они показывают нам, какими мы были, и напоминают, чего мы лишились.

«Вернее, чего лишились люди», – мысленно поправляю я.

– Я спрятал дерево здесь, подальше от чужих глаз в надежде, что мама позабудет о нем. – Он ласково улыбается. – И именно сюда я прихожу, когда хочу сбежать от всех.

Я рассматриваю листочки и вчитываюсь в несколько записей. Многие из них об одном и том же – кто-то просит, чтобы об их семьях позаботились в мире живых, кто-то мечтает получить прощение за причиненные обиды, которые не смогли искупить, кто-то просит о шансе все исправить. Они больше похожи на сожаления, чем на желания.

Наверное, потому, что прошлое – единственное, что невозможно изменить в Бесконечности.

Мой взгляд скользит с ветки на ветку:

– Среди них есть и твое?

– Да, – отвечает он, и его глаза быстро перемещаются между листами, словно гонятся за звоном колокольчиков. – Оно где-то здесь. Хотя, стоит сказать, что оно еще не сбылось.

Я корчу рожицу:

– Вы ведь принц. И можете получить все, что захотите, просто пожелав этого.

В его глазах появляется печаль:

– Не все.

Я отвожу взгляд, сопротивляясь чувству вины, которое все сильнее терзает сердце. Притворяясь, что не вижу его печали.

Что не вижу его клетки.

Но он тоже сажал людей в клетки. Я никогда не забуду, как он отправил людей в герцогство Смерти так, словно вернул производителю некачественный товар. Это его земли – его мир, – и он такой же соучастник произошедшего, как и все остальные.