Миры Филипа Фармера. Том 05. Мир одного дня: Бунтарь, Распад

Хотя… фигура много жестикулировала и можно было бы вспомнить какие-то характерные жесты — если его запечатлели на видео во время выступлений высших офицеров, то есть надежда опознать его. Но даже если Дункан сумеет это сделать, что ему это даст?

— В любом случае я сохраню это в памяти, — сказал он и удивился: как часто за последнее время он стал разговаривать сам с собой. У него появилась вредная привычка. Собирая себя в личность Уильяма Сент-Джорджа Дункана, он не выбирал себе привычки думать вслух. Что это — прорыв одной из захороненных личностей? Разрушение? Деградация? Словно из найденного на затонувшей галере бурдюка вдруг полилось вино.

Чем бы этот прорыв ни был, отсекать его сразу не следовало. В хозяйстве все пригодится. Он же не обязан всю жизнь работать банкиром данных. Бивульф вообще ничего не знал об этой профессии. Хотя, конечно, знал. Характерные черты тех, кто его составлял, были частью самого Бивульфа, в то время как его тело было вовсе не тем, кем он значился по удостоверению личности в ГОС ДАН БАНКе.

«Во мне начинают просачиваться прежние личности, и это совсем неплохо».

Дункан снова сосредоточился на Марии Туан Болеброк. Ему было приказано узнать о ней все. Затем он должен был познакомиться с ней настолько близко, насколько это вообще возможно. Если получится, даже стать ее любовником. Это не представляло особой сложности, поскольку за последние два субгода она сменила их добрую дюжину и Дункан относился к физическому типу мужчин, который она предпочитала. Когда же он полностью войдет к ней в доверие, он должен будет попытаться заставить ее раскрыть ему некие коды. Как он это сделает, зависело от него.

Однако Дункан не верил, что даже самые длительные нежнейшие отношения помогут в добывании информации, необходимой БПТ. Мария слишком быстро меняла партнеров. Тратить столько времени и сил на то, чтобы выудить из нее сведения, которые она все равно не раскроет, казалось ему нелепым.

Он запросил информацию о ее привычках и распорядке дня и получил к ней доступ. Прочитав, он улыбнулся — почему бы не пойти своим, более коротким путем?

В следующий вторник во время обеденного перерыва он проследил, как Мария Болеброк — надсмотрщик третьего класса ЛAO БДА — вошла в ресторан, находящийся рядом с бюро, и последовал за ней. Солнечный свет, заключенный в синтетические волокна светильников, ярко освещал извилистую улицу. Люди в толпе все были одеты празднично, кроме, конечно, нудистов, но и те были раскрашены в самые кричащие цвета. Чувствовалось всеобщее возбуждение: все ждали ослабления надзора. Как только голоса по всем пунктам будут окончательно подсчитаны — наступит свобода! И произойдет это уже через какую-то субнеделю!

«Радость толпы, — подумал Дункан, — должна навести правительство на кое-какие мысли». Ведь если официальных жалоб от граждан на излишний надзор было мало, теперешнее поведение людей показывало, что они, пусть и неосознанно, не любят, когда правительство за ними подглядывает. Но что будут делать жители Лос-Анджелеса, когда надзор ослабеет, Дункан не знал. Они что же, взаправду решат, будто им позволено делать все, что захочется?

Мария Болеброк была одна, и Дункан очень надеялся, что у нее не назначено здесь никаких встреч. Если же она все-таки с кем-то встретится, то сегодня общество Дункана ей не грозит. Увидев, что женщина заняла одиночную кабинку в углу, он вздохнул с облегчением и отправился к столику, который уже занял для него Кабтаб. За соседним столиком сидела Сник в компании пяти сотрудников. Она мельком взглянула на Дункана и больше в его сторону не смотрела.

— Не хотите ли компанию, граждане? — спросил официант.

— Нет, — ответил Дункан.

Официант нажал на кнопку, и свободные сиденья скользнули одно в другое, а стол сложился пополам. По знаку официанта служитель унес мебель и расставил ее в другом месте, образовавшемся за счет сокращения кабинки.

Дункан и Кабтаб сделали заказ. Брови Дункана полезли вверх, когда его мощный сосед заказал лишь порцию творога и крошечный салатик.

— Мой босс требует, чтобы я за шесть месяцев сбросил шестьдесят фунтов, — прорычал Кабтаб, — иначе я потеряю в кредитах и льготах.

— Ты шутишь?

— Мне не до шуток. Правда, я тут видел по телевизору, что скоро выпустят новый продукт. Здоровенная порция содержит очень мало калорий, и притом вкус приличный. И я смогу шпиговать себя этим сколько хочу. Единственный его недостаток в том, что у некоторых эта штука вызывает побочные эффекты. Как сообщили по телевизору — головокружение и понос. И я предчувствую, что окажусь, увы, среди тех, кто пострадает.

— Обратись к Богу с молитвой о придании тебе достаточной силы воли, чтобы выдержать диету.

— Да? Это к которому же?

— Ко всем скопом.