Миры Филипа Фармера. Том 16. Дейра. Повести и рассказы

Голерс подождал, пока не понял, что она больше ничего не собирается рассказывать. Казалось, Дебора Эверлейк раскаивается, что слишком много наговорила ему. Закусив губу, она безучастно глядела куда-то поверх его плеча. И как часто случается с людьми, голубизна глаз которых очень бледна, от этой бледности ее глаза казались пустыми, больше похожими на глаза животного или восковой модели, чем на человеческие. Он отвел взгляд. Пустота ее глаз не нравилась ему, потому что она лишала Дебору ее красоты. У людей с такими светлыми глазами видимость пустоты в них была общим недостатком. Возможно, именно поэтому он предпочитал темноглазых женщин.

Чувствуя неловкость, он встал.

— Я сейчас вернусь, — сказал он.

Она продолжала молча и безучастно смотреть в стену. Повернувшись, он открыл дверь. И едва не натолкнулся на капитана, устремившегося в дверной проем. Голерс остановился, чтобы пропустить его. Эверлейк, казалось, даже не заметил его. Он шел так, будто дверь открылась под воздействием фотоэлемента.

Голерс посмотрел на неестественно застывшее лицо и удалился. Одного капитанского вида было довольно, чтобы заболела и здоровая девушка.

Дверь позади него закрылась.

— Рода, — спросил он, — ты…

Он запнулся. Дверь в каюту была закрыта, но даже она не смогла заглушить пронзительный крик, рвущийся изнутри.

Худая, но сильная рука Располда помешала Марку Голерсу ворваться в каюту.

— Полагаю, он сообщил ей, — сказал Располд, невесело осклабившись.

— Что сообщил? — спросил Голерс, хотя в тот же миг перед ним яркой вспышкой блеснула истина и он уже заранее знал, что скажет ему детектив.

— Его дочь не знала, что исчезнувшим был Пит Клакстон.

Голерс выругался.

— Вот скотина! — произнес он. — Неужели он не мог сообщить ей поосторожнее?

— Мне показалось, что он спешил, — ответил Располд. — Я спросил у него, рассказал ли он ей, и он ответил мне, что нет.

Тогда я сказал, что сообщу ей сам, но не успел я объяснить ему, что сделаю это при первом же удобном случае, как он поспешил к ней. А я — за ним, так как наперед знал, что он затевает.

— Что ты собираешься делать?

Располд пожал широченными плечами:

— Не знаю. Понимаешь, он признался, что был последним, кто видел Клакстона живым. А через час Клакстон исчез. Но разве этим что докажешь!

Голерс спросил себя, а известно ли лейтенанту, что Клакстон находился в каюте девушки, когда у той случился припадок? Но стоило ему только об этом подумать, как Располд сообщил:

— Эверлейк утверждает, что они трое разговаривали в ее каюте, когда у нее начались судороги. Он послал Клакстона за помощью. Больше он его не видел.

— Слушай, — произнес Голерс, — а ведь до меня только что дошло. Где врач «Короля эльфов»?

Располд криво усмехнулся.

— Утонул во время праздника на Мелвилле, — ответил он.

Голерс повернулся к Роде:

— Как сейчас уровень сахара?

— Около 120 миллиграммов, доктор.

— Быстро поднимается. Будем постоянно наблюдать за ней. Смотри, чтобы сахар не поднимался слишком высоко или снова не стал падать. Жаль, что у нас нет пенетрометра, чтобы вести поминутный подсчет. Ты ведь, Гарри, наверняка не позволишь, чтобы ее увезли с корабля, а?

Гарази с сожалением покачал головой:

— Пока ты не докажешь, что причиной ее болезни не является чужеродное тело, она останется здесь. А также все, кто есть на этом судне.

— Включая тебя?

— Включая меня. Такова наша работа. Тебе это известно, Марк.

— Расследование, что я веду, отнюдь не закончено, — добавил Располд. — Я бы хотел получить разрешение от начальства использовать небольшую «пилюлю правды». Немного этого снадобья, именуемого «каларошель», совсем не помешало бы. Но пока, должен признать, у меня нет законных оснований прибегать к подавлению свободной воли.

— Ты мог бы попросить подозреваемых добровольно пойти на это.

— Поосторожнее, — фыркнул Располд. — Я даже не имею права употреблять слово «подозреваемый»! Меня ведь могут и к суду привлечь. А если ты хоть на секунду подумал, что я от капитана чего-то дождусь, кроме его презрительной улыбки, то здесь ты, друг, глубоко ошибаешься. В поисках спасательной лодки я тут прочесал все вдоль и поперек и набрел на потрясающую информацию. Это отпечатки пальцев каждого человека на борту данного корабля, и кое-каких отпечатков нет!

Марк недоуменно посмотрел на него:

— В картотеке любого экипажа имеются отпечатки пальцев каждого его члена, а также пассажиров. Проверка не заняла много времени.

Голерс вернулся в каюту. Интуиция подсказывала ему, что девушка поплакала достаточно и сейчас самое время отвлечь ее от горестных мыслей. Как правило, врачи придерживались общепринятой практики: дать пациенту выплакаться до конца, чтобы слезы смыли его психическую травму. Но сейчас Голерс чувствовал, что оставлять ее и дальше с отцом не к добру.

Кроме того, ему хотелось быть рядом с ней — по причинам не только профессиональным. За то короткое время, что он видел ее, он ощутил в себе нечто большее, чем просто интерес.