Миры Филипа Фармера. Том 16. Дейра. Повести и рассказы

Она ушла. Он стоял, растерянно моргая, и спрашивал себя: может, и впрямь она права, а он прозевал, так сказать, такую соблазнительную женщину. Когда он увидел ее кривящиеся рдеющие губы, а в глазах молнии, он почувствовал в ней тот внутренний жар, который мог бы полюбиться ему. Почему она так долго медлила и таила его в себе, пока не стало слишком поздно? Если бы это произошло там, на Луне (до его встречи с Дебби, поспешно поправил он себя), он, пожалуй, попросил бы ее руки.

Макгоуэн, первый помощник, предложил ему сигарету.

— Ну что нос повесил, нежный влюбленный? — проговорил он.

— Да вот думал, почему так происходит: когда только начинаешь по-настоящему узнавать людей, то всегда теряешь их. Они или уходят, или умирают. Или что-нибудь еще.

— Скорее что-нибудь еще. Эта Рода довольно аппетитная. Признайся, у тебя с ней что-нибудь было?

— Нет. Могло бы быть, но я по-своему отношусь к таким вещам. Многие в наши дни не понимают этого. Во-первых, соотношение трех женщин на одного мужчину слишком все упрощает для мужчины: против тебя не могут возбудить дело о разводе по причине супружеской измены, если только ты не зарегистрированный член секты, которая не одобряет подобное. К тому же в психологическом плане я устроен так, что не способен питать нежные чувства к женщине, если она не обожает меня. Звучит самоуверенно, но таков уж я есть и думаю, что это неплохо. В случайной встрече нет места нежности.

Макгоуэн, выпустив дым, заметил:

— Рода, насколько я понял, любила тебя.

— Да, но она была моей ассистенткой. Если б мы хоть раз позволили себе лишнее, что выходило бы за рамки наших обычных дружеских отношений, то потом не смогли бы работать так слаженно. И она стала бы предъявлять мне всякие требования, которых мне не хотелось бы выполнять. Словом, она повела бы себя так, будто мы женаты.

— Жаль, что я не встретил ее раньше, — проговорил Макгоуэн. — Я бы с удовольствием занялся ею. Я еще живчик хоть куда — во мне энергии не поубавилось стараниями многочисленных женщин. У космонавта жизнь одинокая и тяжелая. Между прочим, если не сочтешь за любопытство, что ты собираешься делать с дочкой шкипера?

— Постараюсь разобраться в причине ее недомогания.

— Ты меня не понял, док. Когда я спросил тебя, что ты собираешься с ней делать, я имел в виду твой явный непрофессиональный интерес к ней. Тебе известно, что ты ни за что не добьешься успеха, если не женишься на ней? А жениться на ней ты не можешь, пока не станешь членом культа Ремоха.

Ты заметил у нее массивное золотое кольцо на третьем пальце левой руки? С изображением треугольного щита, отражающего брошенное копье? Такое кольцо носит девственница, пока не выходит замуж. Она тогда снимает его и надевает на палец мужчины — размер кольца может регулироваться. С этого времени она принадлежит ему, и только ему. Торжества, которые происходят позднее, — это всего лишь оповещение и публичное подтверждение свершившегося факта. Пресвитеры, конечно, поднимают вой, если с ними заранее не посоветовались и не испросили позволения, но решительно настроенная парочка может обойтись и без них.

— О ремохах я прочитал все, что мне удалось найти‘в Лунной библиотеке, — заметил Голерс. — Но об этом мне что-то ничего не попадалось. Может, расскажешь мне поподробнее?

Макгоуэн любил поговорить, но с неразговорчивым капитаном у него было не много возможностей предаваться своему любимому занятию. Теперь, когда у него появился благодарный слушатель, слова полились из него потоком.

Многое из услышанного было Голерсу не в новинку. Макгоуэн рассказывал о происхождении культа в небольшом городке Оптимы — государства, основанного несколько веков тому назад в рекультивированной пустыне Гоби. Ремох и его последователи, взбунтовавшись против либеральных законов окружающего их общества, сколотили маленькую, компактную группу религиозных фанатиков. Однако, видя, что ряды молодых последователей редеют из-за всевозможных соблазнов вне их клана, они эмигрировали на Мелвилл. Там они могли беспрепятственно навязывать своим детям собственные законы. Они подкреплялись верой, заимствованной из индуизма, что в этой жизни следует придерживаться строгих моральных принципов, чтобы в следующей жизни избежать воплощения в низшей форме.

— Ты уже видел, что они носят белую одежду и не стригут волосы, — продолжал Макгоуэн. — Им свойственно не только это. Они никогда не лгут…

— Никогда?