Миры Филипа Фармера (том 17)

— Несомненно, — кивнул офицер. — Я передам, что ты предпочел бы остаться один.

«Как бы не так, — подумал Улисс. — Рабыни приставлены ко мне не только для услуг. Они еще и соглядатаи».

Нешгай задержался в дверях, положив руку на круглую ручку.

— Если тебе понадобится что-нибудь, чего не смогут дать тебе женщины, говорить об этом нужно в коробку на столе. Стража снаружи откликнется.

Он открыл дверь, отсалютовал прикосновением правого указательного пальца к кончику поднятого хобота и закрыл дверь за собой. Громко лязгнул дверной засов.

Улисс попросил женщин назвать свои имена. Одну звали Лаша, вторую Феби. Обе были молоды и привлекательны, если закрыть глаза на полулысые головы и сильно выступающие подбородки. Лаша была тоненькой, с маленькими грудями, но грациозной, и ее бедра приятно покачивались. Полногрудая Феби была пухленькой, почти толстой. Глаза у нее были зеленые, и она часто улыбалась. Она очень напоминала Улиссу его жену. Возможно, она и была дальним потомком его жены — а значит, и его собственным — ведь у них с женой было трое детей. Но ее сходство с Кларой могло быть разве что случайным совпадением — не могли же сохраниться в неприкосновенности гены столь дальнего предка.

Густые темные, почти курчавые волосы Лаши и Феби начинали расти от макушки, ниспадали до талии и были украшены маленькими фигурками, колечками и множеством разноцветных ленточек. В ушах женщин позвякивали серьги, пухлые губы были накрашены, а глаза подведены голубой краской. На шее женщины носили бусы из разноцветных камешков, а животы украшала роспись — как они объяснили, то был знак их хозяина, Шегнифа.

На женщинах красовались ярко-красные килты с зелеными пятиугольниками. Узкие черные полоски сбегали по обеим сторонам их ног и заканчивались кольцами вокруг лодыжек. Сандалии были позолоченными.

Женщины проводили Улисса в ванную, где всем троим пришлось вскарабкаться по деревянной стремянке, предусмотрительно оставленной дворецким. Улисс уселся в тазик, где нешгаи обычно мыли руки, а обе женщины устроились по краям «ванны» и вымыли его.

Потом Феби заказала для него еду и темный напиток — на языке аирата он назывался «амуса». Улисс влез по стремянке в постель и уснул, а женщины свернулись калачиком на полу, подстелив одеяло.

Утром после завтрака он открыл коробку на столе и осмотрел содержимое. В коробке лежали жестковатые листья, напоминающие печатные микросхемы. Остальная часть оборудования была твердой на ощупь, хотя и не металлической. Она выглядела живой и питалась из ящичка с помощью трех переходников. Должно быть, это питательный отсек. И никаких переключателей. Вероятно, растением управлял какой-то биологический механизм, который рефлекторно действовал то как приемник, то как передатчик, реагируя на произнесенные вслух команды.

Обследовав переговорник, Улисс принялся расспрашивать женщин. Несомненно, они — соглядатаи, но ведь и он может получить от них кое-какие сведения. Отвечали обе довольно охотно. Да, они рабыни и происходят из рода рабов. Да, они знают о покорении врумау. Точнее, части врумау. Некоторые сдались без боя, соблазнившись посулами нешгаев. Другим пришлось покориться, когда превосходящие силы нешгаев наводнили их земли. Потом врумау перевезли или пригнали на границы территории нешгаев, где и оставили вместе с семьями в качестве местного гарнизона. Им полагается защищать нешгаев от вторжений народов Дерева. Это свободные поселенцы, вот только свобода предвижения у них ограниченная. Они мало общаются с рабами. Феби хотя и не сказала впрямую, что общение между рабами и пограничными гарнизонами куда теснее, чем известно нешгаям, но дала понять, что так и есть.

О настроениях рабов Феби распространялась не столь охотно. Наконец до Улисса дошло, что она весьма далека от искренности. Возможно, боится, что Улисс донесет на нее хозяевам. А может быть, эти покои прослушиваются. Улисс осмотрел комнату в поисках прослушивающих устройств и не обнаружил ни одного. Но он ведь не знаком с живым оборудованием — может, он их и видел, да не сумел опознать.

Причем Феби могла и не знать ничего о недовольстве среди рабов, равно как и об его отсутствии. Возможно, она вообще была изолирована от жизни за пределами дворца. Хотя вряд ли — слишком уж много она знала о том, что творится на границе. Правда, все это она могла узнать, наслушавшись нешгаев.

Улиссу предстояло выяснить самостоятельно, счастливы ли рабы. Не то чтобы он вынашивал планы поднять мятеж среди рабов или присоединиться к уже существующему подполью. В рабство он не верил, но и не собирался беспричинно менять существующий порядок вещей. Теперь, когда он нашел людей, его основная цель — борьба с Деревом.

А тут еще поиски подруги жизни, которая могла бы стать подходящей спутницей и матерью его детей. Генный набор этих людей отличался от его собственного, но Улисс надеялся, что они все же не относятся к различным видам. Хотя, если ему удастся завести детей, он не сможет узнать, не стерильны ли они, пока они не подрастут²².