Миры Филипа Фармера (том 17)

— Мы давно не виделись, госпожа, — произнес он. — Я слыхал о гибели вашей матери и братьев. Я послал свои соболезнования почтой. Вы получили письмо?

— Нет, — ответила она. — Письма сейчас редко доходят. Но спасибо за сочувствие.

Он попытался продолжить разговор, но без особого успеха. Девушка, казалось, не слышала его — возможно, от усталости. Ее лицо было бледным, под глазами синели круги. Два Сокола вежливо откланялся, заметив, что хотел бы поговорить с ней еще, прежде чем поезд прибудет на север.

Протолкнувшись чуть дальше, он обнаружил свое купе, — крохотное, но и такое можно было считать удачей. Армия зарезервировала это купе для Двух Соколов и еще одной важной персоны, крейона. Когда американец вошел, генерал встал, отдал честь и, к удивлению Двух Соколов, протянул ему руку.

— Я лорд Хэмфри Гильберт, — представился он. — Судьба исполнила мое желание. Я уже давно хотел познакомиться с вами.

Два Сокола с любопытством глянул на своего попутчика. Ему всегда казалось, что Гильберт — фамилия французская. Но в этом мире нет ни Франции, ни ее языка... возможно, он ошибался. И все же что-то родное послышалось ему в звуках этого имени.

Гильберт был невысоким коренастым мужчиной лет пятидесяти, с седыми волосами и кустистыми черными бровями, широким лицом и двойным подбородком. Он заговорил с Двумя Соколами, словно тот был его старым знакомым, отчего понравился пилоту еще больше — большая часть здешних аристократов обходилась с ним презрительно или холодно-вежливо. Но, как оказалось, Гильберт действительно уже давно знал о нем — в определенном смысле — и собрал о Двух Соколах все сведения, которые только мог получить.

— Титул я унаследовал от отца, — сказал Гильберт. — Он принадлежал к очень богатой купеческой семье, чьи торговые корабли побывали во всех портах Земли. Теперь я потерял все свои земли и большую часть кораблей. К истории моей это отношения, в общем-то, не имеет, а рассказал я вам все это для того, чтобы вы ознакомились с моим родом. А он происходит от прапрапра... не помню, сколько раз прадеда, который прибыл в Блодландию в 560 году от Хемилки.

Два Сокола перевел это в привычное летосчисление, и у него получился 1583 год новой эры.

— Мой предок — его тоже звали Хэмфри Гильберт — прибыл не с Европейского материка. Он прибыл из западного Океаноса, на корабле, какого здесь до сих пор не видел еще ни один человек.

Гильберт сделал паузу, словно ожидая какой-то реакции. Два Сокола напустил на себя непроницаемый вид.

— Корабль назывался «Белка», в пару к ней была построена «Золотая лань»¹², — добавил крейон.

Когда Два Сокола выказал не более чем вежливый интерес, Гильберту явно пришлось подавлять разочарование.

— Как я вижу, исчезновение моего предка не оставило никаких следов в истории вашего мира. Жаль; я надеялся, что он был известным человеком. Но это неважно. Хэмфри Гильберт был англичанином... о, я вижу, как у вас загорелись глаза. Он был моряком на одном из первых кораблей, которые совершали рейсы в Америку...

— Откуда вам все это известно? Я имею в виду, об англичанах и Америке? — спросил Два Сокола.

Гильберт поднял пухлую ладошку:

— Терпение! Я сейчас объясню. Гильберт плыл в сопровождении другого корабля, но во время последнего рейса они попали в шторм, и их разбросало в разные стороны. Когда шторм утих, другого корабля в виду не было, и «Белка» в одиночку вернулась в Англию. Когда корабль достиг Бристоля — здесь он называется Энт, — капитана и весь экипаж сочли сумасшедшими. Но для Гильберта и его людей свихнулся весь мир. Что произошло? Народ здесь был похож на англичан, но говорил на языке, имеющем только отдаленное сходство с английским. Все было незнакомым. Где же они оказались?

Блодландцы заперли всю команду в бедлам. Некоторые из моряков действительно сошли с ума от потрясения, но мой предок, вероятно, был весьма гибким человеком. Ему удалось убедить начальство сумасшедшего дома в своей безвредности. После освобождения он снова стал моряком, а потом и капитаном. Он занимался работорговлей, доставлял из Африки рабов-негров — Африка тогда была только открыта. Скоро он стал богатым, женился и умер состоятельным и уважаемым человеком.

Он был достаточно разумен, чтобы не отстаивать правдивость той истории, которую всем сначала рассказывал, когда прибыл в Энт. Сколько я знаю, он даже не упоминал о ней. Но он записал все, что с ним произошло, дополнив эту историю описаниями своего родного мира, и назвал сей труд «Неопубликованные путевые заметки, или Путешествие сквозь Врата Моря из слоновой кости». Со дня его смерти рукопись хранилась в семейной библиотеке. Почти никто из его потомков ее не читал, а те, которые прочли, считали своего прародителя человеком с буйной фантазией.

Сделав паузу, Гильберт продолжил: