Миры Филипа Фармера (том 17)

«А заодно и мое», — подумал Улисс.

Слишком поздно! Оставалось только атаковать, понадеявшись на удачу. Лишь бы Глих не сдрейфил и не промахнулся впопыхах — хотя кто же промахнется мимо такой громадины, разве что произойдет чудо.

Но Глих промахнулся. Очевидно, он залетел слишком далеко вперед и наклонился, стремясь спикировать и взлететь позади зверя. Не самое разумное решение. Сначала Глих пролетел точнехонько над зверем, и на его спину упала тень. Зверь ничего не заметил. Но тут он учуял запах дыма от факела, хотя Глих был в пятидесяти футах над ним.

Животное прекратило терзать ветки, подняло хобот, покачало им туда-сюда и затрубило.

Глих уронил бомбу и горестно вскрикнул.

Колосс закричал ему в ответ и из неподвижной туши внезапно превратился в невероятно быстро набирающий скорость снаряд. Зверь еще ничего не успел увидеть, он просто испугался и помчался, не разбирая дороги. Случайно или нет, но он надвигался прямо на Улисса, и ракета вдруг показалась тому удивительно ненадежной.

Но он же все водрузил заряженную базуку на плечо и велел Авине поджечь запал. Оборачиваться ему было некогда, но она спокойно сообщала, что делает.

В этот момент бомба Глиха взорвалась в тридцати ярдах позади серого монстра. Древняя Тварь затрубила еще пронзительней и помчалась еще быстрей. Теперь она неслась в другом направлении, чуть в стороне от Улисса и Авины. Если Тварь снова не свернет, то пробежит футах в четырех от них. Но зверь скорее всего заметит их раньше и бросится на них.

Щеку Улисса обожгло, глаза застлал дым. Ракета зашипела, вылетела из трубы и, взмыв в воздух, описала широкую дугу по направлению к зверю, который заметил их двумя секундами раньше и бросился в атаку. Он высоко воздел хобот и уставился на них своими красными глазками. Темное пятнышко ракеты ударило в левое плечо монстра, и взрыв оглушил Улисса. Зверь исчез в клубах дыма. Улисс не стал дожидаться, когда можно будет увидеть результат взрыва, и бросился в сторону. Рядом бежала Авина. Носильщики подскочили к ним с другой ракетой, над их головами полетели остальные ракеты, одна прошла совсем рядом, и что-то ударило Улисса в спину.

Он упал навзничь, и дым укрыл его, словно шатер. Улисс закашлялся и встал на четвереньки. Оглушенный, он несколько минут не мог понять, что случилось. Кто-то из ракетчиков в горячке боя взял слишком низкий прицел. Именно эта ракета, чудом не убив Улисса, свалила на него соседнее дерево.

Черный от копоти Улисс поднялся на ноги. Одежда свисала с него лохмотьями. Он оглянулся в поисках Авины и тут же издал радостный вопль. Она стояла рядом — ошеломленная, с покрасневшими от дыма глазами, ее мех покрылся черной копотью. Но на ней не было ни единой раны.

Улисс обернулся к Древней Твари. Он все еще ничего не слышал — Тварь вполне могла оказаться прямо у него за спиной.

Но ее там не было. Зверь лежал на земле, дергая огромными колоннообразными ногами; из громадных ран ручьями текла кровь. Одна нога, наполовину оторванная взрывом, все еще двигалась.

И тут воины и носильщики, радостно вопя и завывая, ринулись к нему. Зверь кое-как поднялся и, хромая, напал вновь. Двуногие бросились врассыпную, крича от ужаса. Зверь обхватил одного из них хоботом, поднял вверх, повертел над головой и швырнул на верхушку дерева.

Затем вновь повалился наземь и издох в луже грязи и крови.

Как ни странно, заброшенный на дерево вуфеа отделался парочкой ушибов и царапин.

Прошло немало времени, прежде чем слух Улисса восстановился, а сам он пришел в себя. Когда его перестало трясти, он обследовал животное. Как Авина и говорила, зверь был самой настоящей шагающей горой. Даже отрезать его бивни и перетащить их в деревню вуфеа — труд немалый. Но Улисс знал: когда вуфеа, вагарондиты и алканквибы совершат туда паломничество и увидят грандиозные бивни, вкопанные в землю перед храмом, они почувствуют, что их Каменный Бог — воистину бог. А заодно, как он надеялся, и проникнутся чувством единства. Заклятые враги втроем участвовали в общей охоте на своего кровного недруга. Втроем им и славу делить.

Лишь одно омрачало триумф Улисса — Глих.

Он спросил крылана, что с ним случилось.

— Прости меня, Повелитель! — заверещал бэтмен. — Я аж вспотел от волнения! Вот бомба у меня из руки и выскользнула. Я очень сожалею, но что я мог поделать?

— А заорал и спугнул своим воплем Древнюю Тварь ты тоже от волнения?

— Воистину, Повелитель! Меня извиняет только панический ужас, который гигантское чудовище вселяет в сердце каждого смертного. Тебя самого едва не подбили в панике ракетой.

— Но ведь не подбили, — заметил Улисс.

— Теперь, когда Древняя Тварь мертва, я могу уйти восвояси? — спросил Глих. — Я хотел бы вернуться домой.

— Куда? — спросил Улисс, надеясь застать его врасплох.

— Как я уже говорил, Повелитель, на юг, через много-много переходов.

— Можешь идти, — сказал Улисс, раздумывая, что за камень прячет Глих за своей несуществующей пазухой. Ему казалось, что тот должен перед кем-то отчитаться, но перед кем — оставалось только гадать. Задерживать его не было никакого смысла.