Миры Филипа Фармера. Том 23. Бесноватый гоблин. Последний дар времени

— Драммонд, я знаю, что съемка — очень увлекательное занятие, но неужели вы не понимали, что я был на грани смерти?

— Представьте себе, нет, — Драммонд покачал головой. — Я думал, что фон Биллман выстрелит, если вам что-то будет угрожать. И потом события разворачивались так стремительно, что я просто не успевал за ними. Но ведь все в порядке, Джон? Роберт выстрелил, и вы живы.

— Советую вам в дальнейшем прежде всего думать о винтовке, а уж потом о камере, — сказал ему Грибердсон. Говорить больше было не о чем. Грибердсон не верил ни единому слову Драммонда, он знал, что тот всегда сумеет оправдаться.

Он промыл и перевязал ссадину на затылке лингвиста. Туземцы принесли ему хвост мамонта и вторично вымазали лоб кровью. До сумерек резали туши на куски. Работали все, кроме самых старых и слабых.

Место побоища привлекло тучи волков, гиен, коршунов и ворон. Пришли и два пещерных льва.

Отогнав гиен и заняв их место, львы не пытались приблизиться, они лишь пристально следили за действиями людей и время от времени рычали.

Внезапно гиены напали на них.

Грибердсон крикнул Драммонду, чтобы тот снимал. Гиены выбрали простую и действенную тактику: каждый раз, когда лев бросался за гиеной, другая нападала сзади и кусала его, выбирая своей целью лапы или хвост. Лев поворачивался и устремлялся за обидчицей, и все повторялось сначала. Львице удалось догнать гиену и мощными клыками сломать ей хребет, но и сама она сильно пострадала при этом. Самец, золотистый гигант, по размерам превосходивший африканского льва раза в три, пытался защитить подругу.

— Наверное, эти львы и задрали в прошлом году Дрампа, — сказал Таммаш Грибердсону. — Надо бы их убить и отомстить за него. Особенно опасен самец. Он потом может сожрать еще кого-нибудь из наших.

— Думаю, за нас это сделают гиены.

Умирающая львица с мяуканьем каталась по земле. Льву приходилось туго: гиены сменили тактику. Теперь они разом бросались на него со всех сторон, кусали и возвращались на исходные позиции.

— Когда львы умрут, убей гиен, — попросил Таммаш. — Они убили больше людей, чем львы, предпочитая себе в жертвы детей.

— Будучи молодым, я презирал гиен, — сказал Грибердсон. — Я считал их мерзкими и трусливыми пожирателями падали, но теперь я узнал их лучше. Они не трусливы, они осторожны и умны и на охоте используют много разных хитростей. Гиены очень привязаны к своим детенышам и легко поддаются дрессировке, если их ловить в молодом возрасте.

Мысль о том, что зверей — за исключением, конечно, медвежат — можно ловить и приручать, испугала вождя, и он был просто ошеломлен, когда узнал, что гиены способны кому-то нравиться.

Изматывающие атаки длились еще минут пять, после чего шесть гиен и лев превратились в визжащий, катающийся по земле клубок. Когда клубок распался, на земле остались две гиены и мертвый лев. Третья гиена, покрытая ранами, отползла в сторону. Еще одну гиену успела загрызть перед смертью львица.

Уцелевшие приступили к трапезе. Волки и птицы подобрались ближе, ожидая своего часа.

Таммаш окликнул нескольких охотников и повел их на гиен, но те отступили, не приняв боя.

Тогда охотники отрезали у львов хвосты и головы, и с триумфом вернулись обратно.

— Сегодня великий день! — крикнул Таммаш. — Ты принес нам удачу, Курик!

Но знай Таммаш, что произошло на месте схватки с носорогами, он не стал бы так скоропалительно говорить об удаче. Отряд охотников, возглавляемый им, и трое ученых, отправившись в обратный путь, не успели преодолеть и половину расстояния, разделяющего их с долиной, когда увидели троих туземцев, бежавших им навстречу. Таммаш и Грибердсон переглянулись и бросились вперед. Шимкут, охотник сорока лет, поведал им о том, что случилось. Шестеро воташимгов разделывали тушу носорога и были увлечены работой, когда на них внезапно напали четверо воинов-вотаграбов. Они выскочили из зарослей с криками и бросили копья и бумеранги.

Трикрам с копьем в бедре рухнул на землю. Пятеро охотников метнули копья, но неудачно. Противник ответил следующим залпом, и вновь вотаграбам повезло: тяжелый бумеранг угодил Добаду в шею.

Воодушевленные вотаграбы бросились на охотников. Четырем уцелевшим воташимгам оставалось одно — повернуться и броситься бежать. Пущенный вдогонку бумеранг стукнул Квакага по ноге. Тот упал и был заколот прежде, чем успел подняться.

Сообщение охотника вызвало глубокий шок.

Кража части мяса — вполне переносимая утрата, но потеря в один день сразу четырех охотников — тяжелый удар для племени Медведя. Таммаш приказал Ангрогриму и Шивкету следовать за ним.

Грибердсон и фон Биллман присоединились к вождю сами. Грибердсон поначалу удивился, что Таммаш решился отправиться в карательную экспедицию со столь малыми силами, но тут же понял, что хитрый вождь рассчитывает на гремящие палки шашимгов.

Когда они приблизились к вотаграбам на полмили, те заметили их и бросились бежать, прихватив, однако, изрядные куски мяса.

Тела погибших воташимгов, включая Тримка, были изуродованы и обезглавлены.