Миры Гарри Гаррисона. Книга 19

— Куда? На север — это надежнее всего — к снегам. Туда они не пойдут.

— Но они слишком близко. Они перехватят вас в горах!

— Куда же еще?

Куда? Не успел Херилак договорить, как Керрика осенило. Он показал на землю.

— Сюда, за каменную ограду. В эту долину, из которой нет выхода. Пусть мургу преследуют нас. Их встретят стреляющие палки, стрелы и копья. Пусть их иголки щелкают о скалы. А мы спрячемся и выждем. Они не пройдут. Пусть они подумают, что поймали нас и заперли, но это мы их поймаем. Здесь есть еда и питье, найдутся и копья. Пусть они нападут и умрут. Я думаю, что нашим скитаниям пришел конец. — И Керрик обернулся к Саноне: теперь их спасение зависело от старого мандукто. — Тебе решать, Саноне. Саммады могут уйти на север, а могут войти в долину и здесь ждать нападения мургу. Если ты пустишь нас, жизнь твоих людей будет в опасности. Если нет — быть может, на вас и не нападут.

— Они нападут, — со спокойной уверенностью ответил Саноне. — Будущее теперь прояснилось, как и смысл прошлого. Мы жили в этой долине, копили силы. Ждали возвращения мастодонтов. И они вернулись к нам — их привели вы, чтобы мы могли защитить их. В мастодонте воплощена сила Кадайра. Снаружи за скалами рыщет Карогнис, хочет погубить эту силу. Вы не знаете о Карогнисе, но мы знаем. Кадайр — это свет и солнце, Карогнис — ночь и тьма. И когда Кадайр отдал нам землю, Карогнис возжелал погубить нас. Мы знали — он существует и придет однажды, а теперь мы видим обличье, в котором он появился. В этих мургу таится больше, чем вы думаете… но и меньше. Они сильны… но это Карогнис воздвиг их против Кадайра и его народа. Вот почему вы пришли к нам, вот почему родилось дитя мастодонт Арнхвит. Он — воплощение Кадайра. И все мы должны остановить здесь Карогниса. Зови их, зови всех и скорее. Скоро начнется битва.\

Глава двадцать четвертая

— Как уродливы эти твари, — проговорила Вейнте'. — Но этот уродливей всех остальных.

Когтями ноги она вертела отрубленную голову. Пыль покрывала волосы и лицо, густо липла к окровавленному обрубку шеи.

— И совсем другой, — проговорила Сталлан, поворачивая голову хесотсаном. — Погляди, какой темный мех. Новый вид устузоу. У тех всегда была белая шкура и белый мех. А этот темный. Они тоже были вооружены этими палками с острыми камнями и, как всегда, кутались в свои грязные шкуры.

— Устузоу любят, когда их убивают, — объявила Вейнте’.

Она знаком отпустила Сталлан и стала приглядываться к суете фарги. Солнце стояло еще высоко, как всегда, когда они останавливались перед ночевкой, и подготовиться следовало самым лучшим образом. Пока кормили и развьючивали уруктопов, фарги ряд за рядом раскладывали вокруг лагеря лианы-ловушки. Никто не подойдет к лагерю незамеченным. Иилане' вывели еще более ярких светозверей, их обучили глядеть, заливая землю ослепительным светом, прямо туда, где что-нибудь шевелилось. Очень интересными были меликкасеи. Фарги раскладывали их охапками позади лиан. Недавняя разработка, растения эти были чувствительны к свету, днем с ними можно было обращаться без опасений. Но после наступления темноты на всех их побегах выступали ядовитые шипы — любого наступившего впотьмах на колючки ждала верная смерть. Когда светлело, шипы втягивались обратно.

К Вейнте' медленно подошла приземистая иилане'. Это была Окотсеи, от старости неторопливая и уродливая, но по уму равных ей не было. Она-то и создала животных, что видели в свете звезд и запоминали увиденное. С тех пор они становились все совершеннее в ее руках, и теперь днем и ночью в воздухе плыли крылатые разведчики иилане'. Новые картинки можно было получать очень быстро.

Когда Вейнте' обратила на нее внимание, Окотсеи протянула ей стопку плоских листков.

— Что это? — спросила Вейнте'.

— Как ты приказала, эйстаа. Это сегодняшние, их сделали уже после рассвета.

Взяв снимки, Вейнте' внимательно разглядывала их. Изменений не было. От кожаных конусов возле реки и от мастодонтов на ближней поляне тянулись длинные тени. Нет изменений. Опасения, три дня преследовавшие ее с того утра, когда лагерь устузоу оказался пустым, оказались беспочвенными. Чудовища и не думали бежать, они просто перебрались на новое место. Они даже не встревожились… и это, когда она была рядом вместе со своими ударными силами. Признаков тревоги не было заметно.

— Покажи мне это место на более крупной картинке! — потребовала Вейнте'.

Птицы теперь летали и ночью, и днем. И высоко в небе, и над самой землей. Устузоу некуда было бежать. И на новом снимке с высоко взлетевшего раптора видны были и река, и долина, и окрестности.

Окотсеи указала большим пальцем:

— Тут мы спали вчера. А вот разоренное логово устузоу, откуда принесли эту грязную башку. — Она повела пальцем дальше. — Сейчас мы здесь, а тут, возле реки, — устузоу, которых мы разыскиваем.

— Это именно те, которые мне нужны? Ты уверена в этом?