Миры Гарри Гаррисона. Том 12

Еще одно незнакомое слово; от них у него уже болела голова. Хотя, конечно, нужно узнать, где он находится и кто эти люди, но сначала он должен отдохнуть; усталость, как серое одеяло, вот-вот упадет на него и задушит. Девушка, конечно, позовет на помощь, стоит ему заснуть; у нее ведь есть та коробочка, в которую она говорила, когда они повстречались впервые.

— Сними его! — приказал Чимал, показывая на пояс со свисающими с него предметами.

— Это нельзя делать при посторонних! — ужаснулась она.

Чимал слишком устал, чтобы препираться с ней. Он ударил ее по лицу.

— Сними.

Его пальцы оставили багровый отпечаток на ее бледном лице; всхлипывая, девушка нащупала что-то на поясе, он расстегнулся и упал на пол. Чимал отбросил пояс к дальней стене.

— Из той маленькой комнаты с сиденьем есть выход? — спросил он.

Девушка отрицательно покачала головой, и на сей раз он поверил ей. Втолкнув ее туда, он закрыл дверь и улегся на полу так, чтобы она не смогла выйти, не потревожив его. Подложив руку под голову и прижав палку к груди, Чимал мгновенно уснул.

Через какое-то время он открыл глаза. Как долго он спал? Определить это было невозможно: свет, как и прежде, лился с потолка. Чимал повернулся на другой бок и снова уснул.

Сквозь сон он ощутил толчки — они раздражали его; Чимал что-то сердито пробормотал во сне, но не проснулся. Он подвинулся, чтобы избежать толчков, но что-то в этом было неправильным — смутное беспокойство вызволило его из тяжелого вязкого забытья. Он приоткрыл глаза и не сразу понял, где находится; моргая, он уставился на убегающую черную фигуру. Наблюдательница Стил была уже у двери, когда его затуманенное сном сознание прояснилось. Чимал рванулся вперед, протянув руку, и еле успел ухватить ее за лодыжку. Одно его прикосновение полностью подавило все попытки сопротивления; она только всхлипывала, когда он втаскивал ее обратно в комнату. Чимал поднялся и пинком закрыл дверь. Прислонившись к ней, он потряс головой, чтобы прогнать сон. Его тело ныло; несмотря на сон, он все еще чувствовал усталость.

— Где здесь вода? — спросил Чимал, пиная скорчившуюся на полу девушку. Она только застонала, глядя на него полными слез глазами и прижав руки к груди.

— Ну-ка перестань, я не сделаю тебе ничего плохого. Мне просто нужна помощь.

Несмотря на свое обещание, Чимал снова пнул девушку, разозлившись на ее молчание.

Все еще всхлипывая, она указала ему на ту комнатку, где Чимал закрыл ее, пока спал. Он заглянул внутрь: под крышкой маленького сиденья, откидывающейся на петлях, оказался сосуд с водой; но когда Чимал наклонился, чтобы зачерпнуть воды, девушка вскрикнула. Он оглянулся: девушка сидела, испуганно махая на него руками.

— Нет, — наконец выдохнула она, — нет. Эта вода… не для питья. Там на стене нодрен, воду из него можно пить.

Обеспокоенный смятением девушки, Чимал втащил ее в комнатку, чтобы она объяснила ему, что там к чему. Она упорно отворачивалась от сосуда-сиденья, но показала ему другую чашу, прикрепленную к стене, которая наполнилась холодной водой, когда она что-то сделала с металлическим приспособлением над ней. Напившись, Чимал потыкал во всякие другие предметы в комнатке, и девушка объяснила ему их назначение. Душ привел его в восторг. Он пустил горячую воду, скинул макстли и встал под обжигающую струю. Дверь в большую комнату он оставил открытой, чтобы можно было следить за девушкой; когда она, вскрикнув, отбежала к дальней стене и прижалась к ней лицом, Чимал не обратил на это особого внимания. Ее поведение было настолько непредсказуемым, что он уже и не пытался ее понять: пусть делает что угодно, лишь бы не сбежала. Он нажал кнопку, и его обдало струей, мыльной пены; сначала его ссадины защипало, но потом он почувствовал облегчение. Используя свое новое умение, Чимал сделал воду ледяной, затем вызвал поток теплого воздуха. Пока его тело высыхало, он выстирал макстли в той чаше, от которой девушка так упорно отворачивалась, выжал и снова надел.

Впервые с того момента, как за ним закрылась дверь в скале, Чимал имел время на размышления. До этого события происходили помимо его воли; он только успевал реагировать на них. Может быть, теперь ему удастся получить ответы на бесчисленные вопросы, теснящиеся в его голове.

— Повернись и перестань плакать, — обратился он к девушке и сел на циновку для сна. Она оказалась очень удобной.

Пальцы девушки вцепились в стену, как будто она хотела пройти сквозь нее; она искоса бросила на Чимала нерешительный взгляд. Обнаружив, что он сидит на циновке, она повернулась к нему, продолжая, однако, прижиматься к стене и напряженно скрестив руки на груди.

— Так-то лучше. — На ее бледном неподвижном лице выделялись покрасневшие от слез и окруженные темными кругами глаза. — Скажи мне, как тебя зовут?

— Наблюдательница Стил.

— Хорошо, Стил. А что вы здесь делаете?

— Я выполняю свою работу, как предписано. Я трепиол мар.

— Да не ты лично — что делаете вы все здесь, в туннелях под горой?

Она беспомощно покачала головой.

— Я… я не понимаю. Мы все делаем, что предписано во славу Великого Создателя.