Миры Гарри Гаррисона. Том 16

— Замечательно. Только смотри не перестарайся.

Публика, естественно, обезумела.

Глава 24

Триумф был полный. Правда, возникло одно осложнение. К поздравлениям Биллу начали примешиваться крики: «Прикончи ее! Прикончи! Смерть химере!» А еще: «Поделись добычей, храбрец!» Билл наконец сообразил, что от него требуют убить химеру. По обычаю полагалось устроить пир, на котором всех кормили бы бифштексами из мяса поверженного животного и тому подобными кулинарными изысками. Известно было, что мясо химеры напоминает по вкусу одновременно козлиное, львиное и змеиное; вдобавок в нем имеется привкус индюшатины, неведомо откуда взявшийся. Кроме того, поскольку химера — существо огнедышащее, готовить ее нет необходимости: бифштексы жарятся сами по себе, от внутреннего тепла, нужно лишь не упустить время, поскольку часа через два после смерти животного мясо начинает тухнуть.

— Не пойдет, — заявил Билл. — Не пойдет, и все.

Его не поняли. Посланный Ганнибалом камергер — непрерывно потиравший руки толстяк — вкрадчиво объяснил Биллу, что у них так не принято, и, решив, что на него никто не смотрит, ущипнул себя за щеки, чтобы те слегка зарумянились.

— Нет, — сказал Билл, — я вам ее не отдам. Она моя.

— Господин, победитель всегда жертвует химеру зрителям. Таков обычай. Понимаете, химер осталось довольно мало…

— Тем более не отдам.

— Химеру следует убить, — убеждал камергер. — Иначе наступит десятилетие бед, а их Карфагену и без того хватает.

— Я не стану убивать химеру, вот и весь сказ.

— Я передам ваши слова Ганнибалу и старейшинам. Они вынесут окончательное решение.

— Вали, вали. Заодно скажи мистеру Сплоку, что мне надо с ним потолковать.

— Сожалею, но это невозможно. — Камергер вновь потер руки. — Он вернулся в свое время, а вам оставил записку. — Толстяк вручил Биллу листок, низко поклонился и льстиво улыбнулся.

— «Поздравляю с заслуженной победой! — прочитал Билл, развернув сложенную втрое бумажку. — Должен вернуться за Дирком. Вели Ганнибалу собирать силы: мы скоро прибудем вместе с транспортом». Негодяй! А он мне так нужен! Неужели не мог просто позвонить?

— Телефон еще не изобрели, — сообщила Иллирия изнутри химеры.

— Знаю. Путешествия во времени — тоже, однако он шныряет туда-сюда!

— О Билл, что нам делать?

— Может, ты переселишься в какое-нибудь другое тело? Они получат свою химеру и оставят нас в покое.

— Я же говорила: с мифическими созданиями справиться нелегко, — сказала Иллирия. — Не знаю, сумею ли я выбраться. Билл, милый, мне нужно подходящее тело.

— Где я его возьму? Как насчет тех танцовщиц, которых мы видели? Крайняя слева была очень даже ничего… — Заметив, что химера нахмурилась, Билл замолчал.

— Совершенно не годится! — отрезала Иллирия. — Во-первых, потому, что ты положил на нее глаз. Я не желаю участвовать в сексуальных извращениях!

— Ты о чем? Какие извращения? — изумился Билл. — Она же будет тобой!

— Или я — ею, — прибавила девушка. — Ты ведь этого и добиваешься, верно?

— Иллирия! Что за чушь ты несешь?!

— О Билл, не подумай, что я ревную. Просто я без ума от тебя и от твоей замечательной ноги со сверкающими коготками. Такие вещи всегда привлекают женщин. Пойми, я не могу переселиться в танцовщицу, даже если бы и хотела. Подходящее тело можно найти лишь на моей планете и в моем времени. Пожалуйста, не дай им убить меня!

— Только через мой труп, — галантно пообещал Билл.

— А нельзя обойтись вообще без убийств?

— Попробуем. Пошли, Иллирия, надо убираться отсюда.

— Быть может, они прислушаются к голосу разума, — задумчиво проговорила девушка.

— Сомневаюсь. — Услышав топот ног, Билл обернулся и увидел, что к ним во главе десятка солдат движется Ганнибал, мрачный и решительный. Солдаты были в доспехах и с оружием, а Ганнибал выглядел так, как выглядит человек за мгновение перед тем, как отрубить голову курице.

— Бежим! — Билл схватил химеру за львиную гриву и потянул к выходу с арены.

— Иду, иду, — сказала Иллирия. — Но куда?

— Куда подальше! — крикнул Билл и помчался вперед. Они выскочили на улицу, распугали пешеходов и лошадей, вбежали в подъезд высокого здания и, пыхтя и отдуваясь, понеслись вверх по лестнице. Солдаты не отставали. Их размеренная поступь звучала все громче. Неожиданно путь преградила запертая дверь. Вернее, дверей было несколько, и все они оказались запертыми.

— Ох! — запричитал Билл. — Попались, как крысы!

— Не сдавайся, Билл! Попробуй через окно, — посоветовала Иллирия.

Билл распахнул окно и выглянул наружу. Он посмотрел вниз, затем на дождевые желоба, высунулся и подергал тот, который проходил прямо над окном. Как будто держит. Бронзовые, со стенками толщиной в полдюйма, желоба крепились к стене здания толстыми медными стержнями. Да, в старину строить умели.

— Полезем на крышу, — сказал он.

— Ой, мама! — воскликнула Иллирия, останавливаясь в нерешительности. — Мне кажется, я не смогу. У меня же не руки, а копыта.

— И тело змеи! Давай, Иллирия, ползи, пока не поздно!