Миры Гарри Гаррисона. Том 16

— Они заходят с кормы! — предостерег Билл, поглядев в зеркало заднего вида, установленное на прицеле.

— Эти ребята начинают действовать мне на нервы, — прорычал Дуо, оскалив неестественно белые, явно искусственные зубы. — Держись, старина. Сейчас мы им покажем.

Билл вцепился в ремень безопасности. Из камбуза доносились вопли вроде тех, какие может издавать крохотный человечек, которого швыряет от переборки к переборке. Дуо выпалил из кормовой ракетной установки и тут же заложил немыслимо крутой вираж.

Ремень безопасности не выдержал напряжения и лопнул. Билл распростерся на стене, а Дуо, глаза которого, казалось, вот-вот выскочат из орбит, продолжал увеличивать крутизну виража.

Свингли, не желавшие, по-видимому, повторять этот откровенно самоубийственный маневр, потихоньку отстали. Убедившись, что до них более-менее далеко, Дуо включил аварийный сверхсветовой двигатель. Измученный металл отозвался стоном, изнемогшие люди — писком. Корабль вздрогнул, как крыса в зубах у терьера, и вдруг помчался прочь на скорости, которая неуклонно возрастала (чего никак нельзя добиться без такого маневра).

На видеоэкране появлялись и исчезали звезды. Корабль на лету вращался, и Билла бросало от стены к стене. Дуо по-прежнему сидел в кресле, однако, похоже, находился на последнем издыхании.

Билл посмотрел на зеркала, потом сверился с радаром.

— Тормозите! — крикнул он Дуо. — Мы оторвались! Все чисто!

— Я бы с радостью! — ответил Дуо.

— Вы хотите сказать…

— Вот именно.

Лишенный управления, не переставая вращаться, звездолет с визгом ворвался в тонкие верхние слои планетной атмосферы. Поверхность планеты надвигалась очень быстро. Впрочем, пугаться не стоило: ведь на такой скорости они задолго до удара сгорят заживо.

Глава 28

Воспой же, муза, полет сквозь атмосферу! Корпус корабля раскалился до красноты; Хэм Дуо отчаянно пытался сбросить скорость звездолета, который трепыхался в воздухе этакой пьяной бабочкой. И спой нам о Билле, катавшемся от стены к стене и старавшемся добраться до камбуза, где оставил ЦРУ, чинджера и, быть может, — сейчас сказать было затруднительно, — Иллирию. Медленно, дюйм за дюймом, он полз по коридору, а Дуо то включал носовые дюзы, то закладывал виражи, не описанные ни в одном издании «Руководства по пилотированию космических кораблей», стремясь затормозить прежде, чем они либо сгорят в атмосфере, либо врежутся пушечным ядром в быстро приближающуюся поверхность планеты.

Верхние слои атмосферы сменились облаками, красно-малиновыми и серебристыми по краям, а потом показалась поверхность, желто-оранжевая, с яркими зелеными пятнами и длинными темными полосами — возможно, каналами, а может статься, и чем-нибудь еще. Определить наверняка на такой скорости, на такой высоте и при таком давлении было нелегко.

Билл умудрился-таки доползти до камбуза. Чинджер забился в крохотный гамак, напоминавший сетку, в которую кладут яйца.

— Иллирия, с тобой все в порядке? — прохрипел из последних сил Герой Галактики. — Ты здесь?

— Билл, — отозвался ЦРУ, — я же говорил, что мне многое надо объяснить.

Судя по всему, с объяснениями следовало подождать. Земля приближалась с резвостью чокнувшегося локомотива, разве что значительно превосходила тот размерами; непристегнутому Биллу угрожало, должно быть, превратиться в мокрое место.

Внезапно, за какой-то миг до катастрофы, распахнулись двери кладовой, и Билл увидел огромный котел, заполненный серой, тестообразной субстанцией. Как он узнал впоследствии, то было тесто для гигантского мясного пирога, которое Дуо взбивал как раз перед тем, как ситуация на Псу-под-хвост изменила планы командора. Усилием воли Билл метнул тело вперед.

Клейкое тесто обволокло его со всех сторон. По счастью, корабль трясся как в лихорадке, поэтому тесто приобрело эластичность шелка и защитило Билла от удара лучше всяких ремней безопасности. За мгновение до столкновения с поверхностью чинджер, в голове которого прятался крохотный агент, прыгнул в чан рядом с котлом. Затем звездолет врезался в землю и Билл благополучно потерял сознание.

Глава 29

Перед тем как человек приходит в себя, наступает момент, когда он забывает, каким образом отключился. Ему не до того — он слишком занят тем, как бы выбраться из обморока. Это длится один лишь миг, потом, всего-навсего мгновение спустя, появляется — нет, не воспоминание о том, что именно заставило вас потерять сознание, а нечто вроде предположения на сей счет, причем к предположению примешивается своего рода дурное предчувствие. Если вы все поняли, то догадаетесь, каково пришлось Биллу. Очухавшись, он сперва сообразил, что его зовут Билл, затем — что почему-то потерял сознание и, наконец, что явь не слишком соответствует грезам. Как часто мы пробуждаемся от грез и ужасаемся грубой действительности! Биллу, кажется, грезилось, что он стал императором Вселенной. Но грезы отошли в прошлое, он очнулся и сразу же подумал, что предпочитает не знать, в какую плюхнулся лужу.