Миры Гарри Гаррисона. Том 16

Хоть и не испытывая ни малейшего интереса, Билл скоро узнал, что на планете Ройо имеется один-единственный материк, и то не слишком большой, представляющий собой остров посреди мирового океана. По земным меркам этот остров был сущим раем. Дни сплошь солнечные, но не жаркие; можно загорать без опаски обгореть. Обитали на Ройо ройанцы, красивые и веселые, днями напролет развлекавшиеся или занимавшиеся серфингом. Еще на заре своей истории они добились всего того, к чему стремились, а потому их мозги со временем атрофировались; ведь, как гласит установленное природой правило, чем не пользуешься, то теряешь. В результате у нынешних ройанцев вместо мозгов в головах имелись полости. На Ройо бытовал такой обряд: когда ребенку исполнялось шестнадцать или тринадцать лет — до двух ройанцы считают неплохо, а дальше обычно сбиваются, — эту полость заполняли наливаемым через ухо ароматным кокосовым маслом с травяными добавками. Точные пропорции добавок исправно передавались из поколения в поколение — разумеется, изустно, поскольку лишенные мозгов писать не умеют (да и говорят, кстати, не слишком бегло) — и составляли едва ли не все культурное наследие ройанцев. Кокосовое же масло придавало волосам естественный блеск, предотвращало облысение; кожа от него становилась здоровее, а глаза — ярче. Вот почему обитатели Ройо выглядели столь привлекательно (а привлекательность для них — главное в жизни).

Так что Иллирии, когда она прибыла сюда, не составило труда завладеть телом прекрасной юной ройанки.

— Ну разве не замечательно, Билл? — спросила девушка. Они сидели на пляже и уплетали шашлык, а хор ройанцев исполнял прелестные заунывные песенки. К сожалению, в песнях отсутствовали и слова, и мелодия.

— Конечно, — согласился Билл, обнимая одной рукой Иллирию за плечи и притворяясь, будто сидеть в такой позе очень удобно. Приступ сексуального энтузиазма сменился сомнениями. Привыкнуть к Иллирии в образе прекрасной женщины оказалось нелегко. Биллу претил способ, каким она завладела чужим телом. — А ройанка, небось, переживает, да? — проговорил он. В его тоне проскользнуло бессознательное высокомерие существа, изначально наделенного собственным телом.

— Вовсе нет, милый, — отозвалась Иллирия. — Я спросила ее, как она отнесется к тому, чтобы на время расстаться с телом. Правда, Лайза?

— Правда, — подтвердила Лайза после десятиминутной паузы, неизменно возникавшей в разговоре при потугах ройанцев на квазиинтеллектуальное мышление, — ты ведь когда-нибудь потом его вернешь?

— Естественно.

— Тогда развлекайся. Ребята обзавидуются, когда я им расскажу.

— Ребята?

— Так мы, ройанцы, называем друг друга.

— А-а, — протянул Билл.

— Как и обещала, — сказала Иллирия. — Еда и секс. Правильно?

— Угу, — Билл отложил в сторону кость, которую обсасывал. Иллирия прильнула к нему. Герой Галактики почувствовал, что вновь начинает возбуждаться. В конце концов, она очень симпатичная и хочет его; как говорится, все при ней, вдобавок другая девица заявила, что не возражает. В общем, надо ловить момент.

Очутившись на острове, Билл скоро заразился свойственной аборигенам ленью. Ройанцы собирались каждое утро, чтобы поклониться его крокодильей лапе и повосхищаться клыками, которые он лениво оскаливал. Ему казалось, что местные ведут себя просто глупо, однако Иллирия настояла, что не стоит лишать ройанцев их маленьких радостей. Сам Билл считал, что восхищаться можно было бы чем-то другим, а не крокодильей лапой, которой он обзавелся совершенно случайно; но такова слава — она приходит, не объясняя, откуда и зачем. Впрочем, жили островитяне вполне пристойной жизнью, не слишком, конечно, интеллектуальной, но последнее Билла заботило мало, разве что он скучал по комиксам. К тому же Герой Галактики однажды сообразил, что тоскует по службе. Забавно: будучи в армии, он мечтал как раз о том, чтобы оказаться в тропическом раю, где будет полным-полно выпивки и жратвы, где его полюбит шикарная красотка, а целая дюжина других станет добиваться благосклонности…

Нет, так будет нечестно по отношению к Иллирии. Во-первых, она тут самая красивая. А потом, он ей обязан…

Интересно, чем? Если уж на то пошло, никто не удосужился спросить Билла, что он обо всем этом думает. А ром — смешно, право слово — надоедает все сильнее. Чересчур сладкий. Короче говоря, Биллу потихоньку становилось скучно. Неизвестно, как бы он поступил, если бы, какое-то время спустя после его прибытия на Ройо, в небе не засиял диковинный свет: то шел на посадку звездолет.

Глава 37

— Типичный солдатский рай, — изрек мистер Сплок. — Пожалуй, если воспользоваться гедонистической шкалой, он, несомненно, лучше многих других, но в общем и целом все они одинаковы. Вы, конечно, согласны со мной, капитан?