Миры Гарри Гаррисона. Том 16

Капитан Дирк мало-помалу становился совершенно невменяемым. Бормотал что-то насчет «радостей духовного наслаждения», одновременно вытирая с подбородка омерзительные белые слюни, которые недавно начал пускать. Поэтому Билл все ближе сходился со Сплоком.

Того вполне можно было понять. Билл решил, что Сплок напоминает ему армейских сержантов. В конце концов, полное отсутствие эмоций и чувства юмора еще никогда не означало недостатка доблести.

— Я думаю не как люди, — признался однажды Сплок, — но, поскольку сотрудничаю с ними, должен понимать их и разбираться в наклонностях. Поэтому, хотя непозволительно говорить так о старшем по званию, я утверждаю, что Дирк сбился с пути.

— Точно, совсем опустился, — сказал Билл. — Знаешь, никогда не думал, что до такого дойдет, но мне скучно. Все, чего хочется, под рукой… Все равно, как если бы ничего не было. Забавно, правда?

— По-видимому, не для людей, — отозвался Сплок.

— В общем, мне скучно.

— Почему бы тебе не взять Переместитель и не улететь?

— Не могу. Переместителя здесь нет.

— А где он?

— Кто может знать, какие черные мысли бродили в его памяти и куда он подевался? Пожалуй, надо было сказать ему, чтобы держался поблизости.

— Ты и впрямь хочешь убраться отсюда?

— Наверно. Но обратно на службу я не тороплюсь, хотя шашлыки мне изрядно надоели.

— Ты единственный, кому я могу доверять. Экипаж из корабля, сам понимаешь, выпускать нельзя. Ты готов обмануть на благо человечества?

— Ёлки-палки, я же солдат. Без вранья на службе не выжить.

— Тогда слушай внимательно. У меня есть план — рискованный, может быть, даже опасный.

Глава 39

Капитан Дирк сделался любимцем аборигенов. Каждый день он читал им лекции на темы вроде «Удовольствие — основной жизненный принцип», «Великое искусство отдыха» или «Ничегонеделание как священнодействие». Ройанцам, подобно некоторым другим расам в Галактике, нравилось, когда их наклонности объясняют и оправдывают в философских терминах. Один за другим начали возникать фан-клубы. Толпы поклонников сопровождали Дирка повсюду, даже когда он ложился в постель (особенно — в последних случаях). Капитана столь пристальное внимание отнюдь не радовало. Попробуй-ка отдохнуть, когда тебя ежесекундно дергают за одежду и твердят: «Давай дальше, парень».

Билл лекций Дирка не посещал. Большую часть времени он проводил в холмах, что возвышались над пляжем: ходил строевым шагом, приминая пахучие травы, и разыскивал гнезда диких пчел. Иллирия несколько раз прогулялась вместе с ним, но быстро потеряла интерес. К меду она отнеслась достаточно прохладно. «Зачем его искать, когда кругом растут шоколадные кусты и марципановые деревья? Кстати, ты видел бушевый куст?»[10] Однако Билл не поддавался на уговоры. Мрачный, молчаливый, постоянно чем-то озабоченный, он каждое утро отправлялся к холмам, закинув за спину одолженный Сплоком джутовый мешок. День за днем мешок становился все полнее, но о содержимом можно было только догадываться. Сплок единственный явно знал, что у Билла на уме. Когда Герой Галактики возвращался на пляж, где предавались наслаждениям аборигены, они со Сплоком обменивались угрюмыми кивками.

Молва утверждала, что Билл со Сплоком — извращенцы. В их жизни словно не было места развлечениям, а поскольку те являлись на Ройо своего рода религией, всякого, кто отказывался развлекаться, справедливо причисляли к нечестивцам. Именно к такому выводу пришла группа ройанцев во время вечернего рэпа, после катания на волнах и шашлыка. Встал вопрос, как быть? Один дерзновенный теоретик предложил изучить насильственные методы. Войн на Ройо не бывало, редкие семейные споры разрешались радостным кличем: «Волна идет!» Разумеется, ройанцы слышали о насилии от залетных торговцев. Суть насилия заключалась в выбивании мозгов. Это было понятно и сулило немало приятного. Проблема состояла в том, что раньше они ничего подобного не предпринимали, а чтобы первый блин вышел комом, им не хотелось. Умение кататься на волнах было у ройанцев врожденным: точнее, в далеком прошлом их облагодетельствовал какой-то спортсмен из богов (по крайней мере, так они верили). Иными словами, все, что делали, они делали хорошо, вот почему никак не могли решиться на насилие. Кто должен начать? А если он осрамится, будут ли соплеменники смеяться над ним? Среди ройанцев считалось необходимым не ударить лицом в воду.

Наконец, они договорились одновременно накинуться на Билла и затоптать его; ничье достоинство не пострадает, ибо действовать будут все разом. Но Сплок сумел предугадать, к чему идет дело: во-первых, он отличался сообразительностью, а во-вторых, поведение гуманоидов легко предсказуемо.

— Время близится, — сказал Сплок Биллу.

— Здорово. У меня все готово, только скажи.

— Значит, сегодня вечером, когда взойдет луна.

— Которая?

— Маленькая голубая. Та, что поднимается, когда заходит зеленая.

— Усек, — проговорил Билл и отправился на свой последний, как он надеялся, шашлык на Ройо.