Миры и Судьбы. Книга вторая

С Региной не задалась даже переписка …

Где-то через полгода Маргарита получила письмо от внучки. Как всегда сухое и наполненное общими фразами об учебе и хорошем самочувствии.

Что и как случилось в тот момент, почему Маргарита не ответила сразу же, она и сама вскоре не могла объяснить, но случилось так, как случилось. Писем от Регины больше не было, а Маргарита все ждала, что внучка ей снова напишет и вот тогда она ответит уж точно.

В то страшное для многих лето 1974 года, наконец-то должна была состояться встреча Маргариты и Марины.

Людмила с мужем и дочерью ненадолго прилетели в Столицу и должны были провести там пару недель. Семен решил, что встреча с любимой внучкой  встряхнет жену, даст ей новый стимул жить.

 … изменит хоть что то …

… самолет рухнул в море через полчаса после взлета, только заложив поворот в нужном направлении … не выжил никто … те, кто не разбился, утонули.

Регина узнала о гибели бабушки и деда из телеграммы Ады, но ехать в Город у Моря не было смысла. Хоронить было некого, прощаться не с кем, всех накрыло и спрятало в илистом дне теплое, ласковое море.

Больше некуда и не к кому было ехать, негде было укрыться и спрятаться в случае опасности, девочка осталась одна.

Характер ее, и без того скрытный и недоверчивый, обрел ноты жесткости и жестокости. Отчима она ненавидела, а мать … ну скажем так … не понимала.

***

Толик уже давно сменил тактику общения с падчерицей. Он не нападал на нее в открытую, не донимал и не ругал. Он тихо и монотонно капал на мозги Анне, рассказывая о том, как славно они бы зажили, не будь рядом с ними этой угрюмой девчонки, которая только и умеет, что смотреть волком исподлобья.

Анна, зачастившая в последний год в церковь и находящая успокоение в тишине храма, в торжественных воскресных службах, прислушивалась к словам мужа и все чаще думала: " А может он и прав? Может напрасно она не отдала дочь Маргарите? Кто знает, как сложилась бы ее жизнь, не будь рядом дочери? Этого вечного напоминания о ее "ошибке молодости" (именно так называла Анна свой первый брак).

Толик, при молчаливом попустительстве жены, распоясывался, чем дальше, тем больше. Понимая, что падчерице не к кому обратиться, некому пожаловаться, чуть не каждый день, когда оставался наедине с Региной, заводил нескончаемый разговор о том, что он кормит и одевает девочку, а от этой "твари несносной" слова доброго не дождешься.

Регина собирала учебники и уходила в читальный зал библиотеки, где проводила большую часть дня.

 Однажды она попыталась поговорить с матерью, но в ответ услышала:

– Ну и что он (Толик) неправильно говорит? Он работает и содержит тебя, если скажешь ему лишний раз спасибо –  язык не отвалится, если улыбнешься – рожу на всю жизнь не перекосит. Не нравится что то – вон Бог, вон порог. Иди работай.

Регина не то чтобы работать не хотела, она понимала, что если не окончит школу, то будет, как мать, всю жизнь вкалывать на заводе, а вот этого девочке совсем не нравилось. Училась она хорошо и была уверена, что после школы легко поступит в институт. Потому все "поиски справедливости" были прекращены, и Регина с головой ушла в учебу.

И снова пришло лето …

***

Как и от кого узнала Регина о том, что можно неплохо подзаработать, если ездить на прополку лука, который сеяли корейцы, арендовавшие землю в близлежащем совхозе, она и сама не помнила. Но в одно июньское утро девушка стояла вместе со всеми у ДК и ждала автобус, нанимаемый корейцами для своих батраков.

Пожилой кореец недоуменно смотрел на Регину:

– Зачем приехала?

– Как зачем? Работать.

– Ты не сможешь.

– Смогу. Мне деньги нужны.

– Ну смотри сама, –  кореец подвел девушку к краю поля, уходившего за горизонт, воткнул паку, отсчитал четыре ряда, воткнул вторую.

– Вот твои рядки. Пропалывать сорняк, лук дергать не вздумай, высчитаю.

И, еще раз взглянув на девушку, показал на малюсенькие, совершенно одинаковые растения:

– Вот это лук, а вот это сорняк. Начинай работать, если деньги нужны.

Регина посмотрела на согнувшиеся фигуры таких же, как и она, заробитчанок, взяла крохотную тяпочку и приступила …

Ближе к обеду девушка, приехавшая на поле в шортах и маечке, поняла, почему женщины одеты в блузы с длинными рукавами, в такие же длинные легкие юбки, почему лица, по самые брови, закрыты белыми платками.

Жесткое, яркое, сухое солнце Слобожанщины благодатно для лука, но сжигает и высушивает человека. Уже через несколько часов плечи и ноги Регины обгорели до багровости, начала кружиться голова, спину разламывало, крохотная тяпочка выпадала из рук.

 Наконец-то дали сигнал к обеду. Девушка еле добрела до межевой посадки и рухнула под деревцем …

***

… Ангел обмахивал крыльями свою подопечную и все никак не мог привести ее в сознание. Девушка ничком лежала на Жемчужной тропе, казалось, жизнь никогда не вернется в это худощавое тело …

Но у Бога были другие планы, и, вскоре, ресницы Регины задрожали, она, открыв глаза, села и … увидела Ангела.

– Я не хотела! Я не хотела приходить! Я не знаю, как так получилось! Я не хочу больше никаких уроков! Я не выдержу… – девушка расплакалась.