Миры капитализма

Мир людей из разных городов, разных стран, материков – этот мир настолько разрозненный, настолько необъяснимый…но руководство по эксплуатации собственной жизни у всех одинаковое. Либо кукла, либо кукловод. Либо ты зарабатываешь достаточно денег, чтобы о них не думать, либо ты думаешь о них постоянно. Один человек мыслит о завтрашнем дне и строит планы, другой – надеется дожить до завтрашнего дня. Один человек мается и абсолютно не знает чем ему себя занять, другой – не может найти свободную минуту, чтобы отдохнуть. Потребительский мир позволил человеческому аппетиту возрасти до такой степени, что им можно, как говорил один киногерой, расщеплять атомы с помощью своего вожделения. Другим людям потребительский мир чужд, он для них не доступен. Самодовольное эго представителей высших сословий достигло размеров именитых дворцов. Их мечты льются золотым водопадом вперемешку с зелёными бумажками. Представитель современности, как принято говорить, тщеславен, честолюбив и эгоцентричен. Он смотрит на собственное отражение в зеркале и наслаждается лёгкой вспышкой возбуждённости. Он смотрит и обожествляет самого себя, пока где-то на другом конце света убивают людей его же коллеги, такие же представители современности.

Люди живут в разных странах и абсолютно ничего не знают о тех, кто живёт рядом с ними. Они просто включают телевизор или листают ленту новостей и воображают, что весь мир им понятен и, самое главное, рационален. Им кажется, что так и должно быть. Где-то бедность, где-то отсутствие возможностей, где-то пьяные сорокалетние мужики, где-то голодающие дети, где-то война, где-то финансовые бонусы, где-то весёлые танцы, мастер-классы психологов и посиделки в барах. Капитализм научил нас руководствоваться разрозненными понятиями и ничего при этом не понимать. Историческое везение, случайное стечение обстоятельств и политических решений привело к тому, что вы можете себе здесь и сейчас позволить посидеть в баре. Выпить, расслабиться и ни о чём не думать. Оставить чаевые и отправиться домой, где есть свет, отопление, мягкая кровать. Надеть наушники и слушать сопливую песню о неразделённой любви какого-то неудачливого школьника.

Мир пятый. Спортивный интерес.

Два взрослых мужика смотрят футбол.

– Эх, помнишь, как раньше играли? Вот были времена.

– Да уж, тогда играли за интерес, за страну, за семью…а сейчас что? Деньги. Только одни деньги.

В тот вечер матч закончился победой одной страны и поражением другой. Эти мужики радовались, словно дети. Радовалась вся страна, радовались болельщики. А утром эта страна отправляла солдат воевать на чужую территорию к чужим людям. Утром эти мужики проснулись и пошли на работу. Утром все болельщики сквозь похмельный синдром вернулись в отвратную реальность и вновь стали сосуществовать вместе с ней.

Спорт – это бизнес. И всегда им был. В диковинных, абсолютно неэффективных формах, но был. Так же, как и система капитализма. Они развивались бок о бок, рука за руку. Они как два родных брата, один из которых – политик, другой – бизнесмен. Один держит систему под контролем, другой – помогает системе процветать. Они оба выручают друг друга в непростые времена. Они оба деликатно и со вкусом решают проблемы. Чтобы ни случилось с любым другим видом бизнеса, спорт – как зрелище под мягкий белый хлеб – будет востребованным ещё продолжительное количество времени. Потому что зрителя привлекают современные гладиаторские бои, а спонсора – привлекает количество привлечённых зрителей.

Спорт вводит в заблуждение всех, кто имеет к нему отношение. Зритель потребляет точно так же, как и потреблял бы прочие визуальные представления. Приверженность к чему-либо, желание идентифицировать собственную личность или простое стремление к поискам собственной идентичности приводят зрителя к просмотру очередного безупречного представления, где двое колотят друг друга кулаками по голове или двадцать два бегают по полю в надежде, что их хоть кто-нибудь заметит. Зритель, как и участники, поистине верит в надобность сего явления, он поистине отстаивает те принципы и постулаты, на которых явление основано. Зрителю подсовывают желание «предпочитать» под эгидой индивидуальной преданности и масштабного патриотизма. Участнику подсовывают тот же патриотизм вкупе с бесконечным желанием борьбы на пути к славе и всемирному почитанию (а с ним – и материальному). И зритель, и участник находятся в клетке современного потребителя, в которой невозможно разумно осмыслить надобность, как потребления, так и производства. Естественно, в такой ситуации любой человек прибегнет к оправданию и отстаиванию своих ориентиров – а спорт, как и любой мир капитализма, это самый настоящий ориентир, который способен не только создавать для человека условия существования, но и замещать ему сам смысл.