Миры Клиффорда Саймака. Книга 7

— Как будто Шекспир, — ответил Хортон. — Чего еще можно было ожидать? Но правописание иное. Странные сокращения. И некоторые буквы выглядят иначе. Вот погляди для примера. «Полное собрание сочинений Уильяма Шекспира». Могу прочесть эти слова только так. Ты согласен со мной?

— Дата публикации не обозначена, — подметил Никодимус, заглядывая Хортону через плечо.

— Позже нашего времени, по всей вероятности, — ответил Хортон. — Язык и правописание с годами меняются. Даты нет, но напечатано в Ло… Ты можешь разобрать это слово?

Никодимус склонил голову ниже.

— В Лондоне. Нет, не в Лондоне. Где-то еще. Никогда не слышал про такое место. Возможно, вовсе не на Земле.

— По крайней мере, мы знаем, что это Шекспир, — сказал Хортон. — Вот откуда и кличка. Он присвоил ее себе в шутку.

Плотояд проворчал с другой стороны стола:

— Шекспир был весь полон шуток…

Хортон перевернул страницу. Следующая, изначально пустая, была густо заполнена карандашными строчками. Он сгорбился над книгой, разгадывая их смысл. Сразу бросилось в глаза, что писавший придерживался той же грамматики и словоупотребления, что и на титульной странице. Буква за буквой, слово за словом, Хортон разобрал первые несколько строк, переводя написанное как бы с иностранного языка:

Если вы читаете это, то вполне вероятно, что вам уже довелось столкнуться с несусветным чудищем, Плотоядом. В подобном случае умоляю вас не доверять злополучному сукину сыну ни на одно мгновение. Я знаю, что он таит намерение убить меня, но сперва я сыграю с ним последнюю шутку. Тому, кто знает, что так или иначе вот-вот умрет, последняя шутка дастся легко. Ингибитор — тормозящий препарат, что был у меня с собой, почти кончился, и как только не останется ни грана, злокачественный процесс возобновится, и вновь начнет пожирать мой мозг. И покуда меня не обессилила последняя смертельная боль, я выносил убеждение, что гораздо легче умереть в челюстях слюнявого чудища, чем в слабости от нестерпимых страданий…

— Что он пишет? — спросил Никодимус.

— Никак не пойму, — ответил Хортон. — Трудно разобрать…

И оттолкнул книгу.

— Он беседовал с книгой, — решил напомнить Плотояд, — при помощи магической палочки. И никогда не сообщал мне, о чем беседует. Ты ведь тоже не скажешь мне, правда? — Хортон покачал головой. — Умелое вы племя, люди. Ты человек, в точности как он. Что один говорит значками от палочки, другой способен узнать.

— Но есть еще фактор времени, — высказался Хортон. — Прежде чем прибыть сюда, мы провели в пути без малого тысячу лет. А может, и много больше, чем тысячу. За тысячу лет или даже скорее значки, оставляемые пишущей палочкой, могут сильно измениться. Да и начертание значков в данном случае оставляет желать лучшего. У него дрожала рука.

— Ты попытаешься сызнова? Великое любопытство снедает узнать, что сообщил Шекспир, в особенности обо мне.

— Я продолжу свои попытки, — пообещал Хортон. И опять подвинул книгу к себе.