Миры Непримиримых II - Дар Дерзкий

Короткая весна переходила в знойное лето. Ветер, овевавший лицо, становился все жарче и в этом было свое удовольствие. Зима в степи жестока, и все успели соскучиться по лету. Ветер мягко трепал разнотравье – оно стлалось сколь хватало глаз, простираясь югу до самого Балианнара, и дальше по всей Эбирройской равнине. Шевелящиеся под полуденным ветром степи были еще зелены, зеленый цвет бойко пробивался через прошлогодний сухостой. Ближе к реке, там где начинались линии ловушек, травы были сочнее и выше. Глаза дромов всегда смотрели в том направлении, но их и близко туда не подпускали.

"Не трожь латнир б'рванца!" – шептали взбешенные варвары…

Однако после падения ю'Линнора и замирия с неистовым Хуураданом, никто и не думал трогать б'Рван. Сам выбирал б'Рван кого ему тронуть, а кого оставить в покое. И выбор падал не на одних только с'энфарпов. По большому счету б'Рвану не было дела до лесников, их некорчеванных земель, и непригодных для полей мрачных лесов.

Клан нуждался только в рабах.

Ю'Линнорцы, и с'энфарпы, болотные йарбы, и тощие южные а'пелане – все рано или поздно оказывались в невольничьих загонах. Охотничьи вылазки б'рванских отрядов всегда были удачными и приносили много "дичи". Но среди пленников всегда было больше с'энфарпов, леса просто кишели ими. Что, конечно же, рождало ответную ненависть.

Тотай-Тору продолжал неотрывно смотреть в даль. Что-то медленно и неотвратимо зрело в густых лесах, глухо бурлило там – злое, яростное. Вчера ночью над лесами снова были видны длинные дымы – всего лишь три, однако это только начало. Их станет больше, неизмеримо больше, и они будут гореть каждую ночь, пока в один из таких же ясных дней ненависть и ярось не сплавит варваров в единый кулак, и эта ярость хлынет неудержимой волной через реку на травянистый берег б'Рвана. Они будут жаждать крови, и потому не испугаются пролить свою, как бы дорога ни оказалась цена. Их снова будет много, неистово много…

"Хорошо быть в лесу", – с внезапной завистью подумал Тотай. – "Хорошо прятаться под кронами деревьев, хорошо быть закрытым…"

Он отвернулся от сиреневой дали северо-востока, чувствуя раздражение. Тревожное ощущение осталось таким же неясным. С'энфарпы его не интересовали. Плохо, если он всего-лишь предчувствовал нападения их орды. С бессознательной опаской взглянул на небо – глубокое, чистое. У б'Рвана было два проклятия – открытое широкое небо… И открытая широкая степь…

– Хо! – резко выкрикнул Тотай, дернув поводья.

И пригнулся в кожаной люльке, компенсируя могучий прыжок дрома. Отряд за его плечами мгновенно сорвался с места, беспрекословно следуя за своим элитаром, раздирая воздух грохотом дромовой скачки.

Глава 5 – Вкусы рас непредсказуемы

Следующие несколько суток Дар провел в "капитанском" Круге Сердца.

Шарки был ценным информатором – он не уставал, отвечая на бесконечные и жадные вопросы Дара. И все же выуживать знания об окружающем мире было нелегко – каждый второй ответ зацеплял сферу незнакомых вещей и в свою очередь рождал лавину новых вопросов. Дар выслушивал устные соображения шарки, смотрел моделируемые проекции, видеозаписи из прошлого. Он знакомился с технологией и техникой, наукой и космогонией, политикой и управлением, историей космической экспансии и сопутствующих ей войн. Сейчас ему уже было жаль, что в своей земной ипостаси он отринул факультативы ксенологии, теперь бы это пригодилось. Ему постепенно открывался колоссальный мир, громадный и сложный, трогательно красивый и бестрепетно жестокий.

Дар получил так же познания в областях, разбираться в которых ему было положено по "чину" корхогга. Шарки показал общее устройство и функционирование "Карасса", познакомил с принципами и практическими приемами управления лодкой. Дару были предоставлены знания о навигации, ходовых возможностях и боевом потенциале этого судна, и вкратце остальных судов тангров и их противников. Его познакомили с базовыми понятиями военных доктрин и фундаментальными основами мирного существования Империи тангров. Вдобавок подбросили принципы "данированных" скачков технологического развития, но это уже было скорее из области философии. Дали понятия о цнбр-тангровом жизненном симбиозе, и весьма схематично – о дэхр-шаркиевом генетическом взаимодействии.