Миры Непримиримых II - Дар Дерзкий

Дар не чувствовал как проходит время – лишь иногда замечал крайнюю измотанность, когда голова уже не могла впитать и бита новой информации. Насыщение знаниями порой превышало критический предел, и мозги зашкаливали, начиная сбиваться. Он ни разу толком не спал, но они с шарки временами прерывали беседы, и Дар отправлялся "пообщаться" с цнбр. Впрочем та-атсин, как тангры называли состояние соединения с травой, возмещал и глубокий сон, и освежающие мероприятия. Там были странные периоды беспамятства, о которых Дар не имел никаких воспоминаний. Осторожно снимая с себя нити цнбр после таких "провалов сознания" он каждый раз спрашивал себя, наколько глубоко внутрь проникала трава – и тела и памяти. Интересно что голода он не ощущал абсолютно, хотя ни к какой пище на борту "Карасса" не прикасался ни разу. Видимо влияние цнбр на его тело, уровень соединения растения и тангра был куда серьезнее, чем он предполагал раньше. Голова после этих сеансов становилась кристально ясной, и он был снова готов продолжать свои бдения в Круге Сердца.

И наконец пришло время, когда накопление информации закончилось.

Поднявшись после очередного сеанса с цнбр, пройдя деревянную "дверь травы" Дар вдруг отчетливо понял – сегодня он примет решение о своей дальнейшей судьбе. Тянуть больше не имело смысла. Хотя он он лишь дотронулся до верхушки айсберга информации о мире в котором оказался – тянуть больше нельзя!

Изменив привычный маршрут – от атата цнбр до капитанского Круг Сердца – Дар добрался до каюты, которую назвал "столовкой". Он набрел на это местечко однажды когда исследовал территорию звездолета. По сообщению шарки экипаж "Карасса" тут ел и занимался личной гигиеной. Отдельной каюты для употребления пищи тангры не держали, видимо не считая процесс питания развлечением, какое создали себе из этого люди. Несколько ровных металлических столов, секционные шкафчики в стенах, надписи которых были неясными каракулями. Дар особо не интересовался – трудно было рассчитывать, что за тысячелетия простоя звездолета в них могла сохраниться пригодная еда. По крайней мере экспериментировать с этим он не собирался. Однако питье все же было – шеренги квадратных "бутылок", очень сочетающихся с квадратными значками на них. Услужливая память вежливо напомнила что не припоминает случаев ухудшения качества напитков от срока хранения. После некоторого колебания Дар решил отведать его. Пока он открывал "бутыль", шарки несколько раз предупредил, что попав внутрь тела "ориоли" способна повлиять на рассудочный компонент его сознания. Дара, конечно, это не остановило – шарки пришлось сделать анализ этого пойла и подтвердить что там нет ничего кардинально опасного для здоровья. Начал, конечно, мямлить опять про временные трудности с логикой и т.д. Ориоли или не ориоли – кто такой шарки чтобы указывать корхогг-хозяину?! Жидкость конечно же оказалась простой выпивкой, что стало ясно еще по запаху, вытекшему из открытого куба. Не бог весть что, кстати. Двадцать выпитых граммов подтвердили все его алкогольные предположения. Штучка была куда крепче туземной "дробы".

Однако дальше этого Дар не пошел тогда – познавательный рефлекс и рассказы о мире Короната были в самом разгаре.

Но сегодня был другой день.

Сегодня было необходимо именно это – как-то расслабиться, вновь почувствовать себя человеком. Плеснув "ориоли" в квадратный стакан со стилизованными иероглифами, Дар расположился поудобнее.

– Не рекомендуется вводить "ориоли"… – начал было шарки.

– Кончай шпионить! – отмахнулся Дар. Между ними уже выработалось вполне сносное взаимопонимание, позволяющее обходиться без церемоний.

"Тангровка" приятно смочила горло и оба языка. Она казалась почти горячей, ощущаясь как чуть разбавленный спирт. Отчасти напоминала "кровь травы", к которой для аромата подмешали посудомоечный детергент. О вкусах рас спорить бессмысленно. Но, конечно, можно было следать что-то и поприятней.

– Скажи лучше где это сделано?

– "Ориоли", как и все на "Карассе", произведено верфями Итарты.

– Хм… Интересно, здесь такой явно растительный оттенок во вкусе…

– Туда добавляется сок акидиры, взятый в период, когда заканчивается корневое цветение.

– Очень поэтично, – похвалил Дар, приглядываясь к тонко инкрустированному "стакану".