Миры под лезвием секиры

– Для этого они каждый раз провоцируют схватку между Незримыми и той загадочной стихией, что дремлет в недрах Нейтральной зоны. Вы по пути сюда устроили нечто похожее.

– А наш Лева целую теорию придумал, – похвалилась Лилечка. – Говорит, что миллиарды лет назад наша земля была такая, как Нейтральная зона. И что на ней уже тогда существовала жизнь, только для нас совсем-совсем чужая. Когда эта жизнь проснется, в нашем мире не останется места ни людям, ни зверям, ни даже микробам. Печально, правда?

– Человечеству действительно грозит серьезная опасность, чего уж тут скрывать. – Артем устало потер пальцем веки. – Эдем, возможно, может стать его единственным прибежищем. Но для этого предстоит еще громадная работа.

– Ничего не громадная, – возразила Верка. – Объявим всем. Кто хочет, пусть идет, а кто не хочет, пусть остается.

– Не все так просто… – покачал головой Артем. – Люди верят только в ту опасность, которая уже жжет их пятки. Думаете, вашим словам поверят в Лимпопо или в Кастилии? Вам и в Отчине мало кто поверит… А как вы представляете переход хотя бы тысячи человек через Нейтральную зону? Вы же сами говорили, что в ней гибнет все живое.

– Вот тут и пригодится эдемское снадобье, – сказал Цыпф.

– А Незримые?

– Пусть дерутся с этой хреновиной, – Зяблик ткнул большим пальцем за спину в сторону Нейтральной зоны.

– А вдруг эта хреновина победит? Ведь нам неизвестны пределы ее силы. Что тогда будет с Эдемом?

– А вы сами что предлагаете? – не удержался от вопроса и Смыков.

– Я бы повел людей через мир варнаков.

– Кто нас туда, интересно, пустит?

– Все будет зависеть от доброй воли хозяев. Хотя мне кажется, они относятся к людям вполне дружелюбно.

– А сами они… кто? – чувствовалось, что этот вопрос дался Лилечке нелегко. – Тоже люди?

– У нас общие предки, хотя пути двух рас разошлись давным-давно. Не хочу сказать, что людям достался идеальный мир, но варнакам повезло еще меньше. Им пришлось приспосабливаться к вечному мраку, жаре, удвоенной силе тяжести. Слух заменяет им все другие органы чувств. Уж тут-то они достигли совершенства. Варнак способен составить представление о любом предмете исключительно по звуку.

– Подождите, – в голосе Смыкова звучало недоверие. – А если предмет неподвижен, что тогда?

– В природе нет неподвижных предметов. Даже в мертвом камне вибрируют молекулы.

– А как так получилось? – спросил Зяблик. – Они к нам могут, а мы к ним нет.

– Зря я ввязался в этот разговор, – вздохнул Артем. – Здесь начинается область предположений… Во времена такие давние, что мы себе и представить не можем, во Вселенной бушевала распря между могущественными существами совершенно разной природы – Незримыми и Фениксами, или, как их еще называют, Иносущими и Предвечными. Одни властвовали над Временем, другие над Пространством. Люди были задуманы ими как оружие для этой грандиозной междуусобицы. Наши предки вполне могли позаимствовать у своих создателей кое-что из их необыкновенных качеств. Способность к перемещению сквозь пространства, возможно, заложена в человеке изначально, но у варнаков она выражена сильнее. Катастрофа, которую вы называете Великим Затмением, если и не разрушила, то ослабила стену между вашими мирами. Это и помогает варнакам легко проникать сюда.

– Выходит, мы в дырявом мире живем, – мрачно уточнил Смыков.

– Выходит…

– А кроме варнаков, в эти дыры никто не сунется?

– Кто это может знать… Дорогие мои, вы живете на Тропе, а это то же самое, что жить в кратере вулкана. Никому не дано предугадать, что случится в самое ближайшее время.

– А вам у варнаков, значит, не понравилось? – поинтересовалась Верка.

– Я посещал миры и похуже. Жить там можно, но, на мой вкус, немного темновато. Хотя слушать, как перекликаются варнаки, одно удовольствие. Человек просто не способен оценить те чувства, которые они вкладывают в самые простые звуки. Мы по сравнению с ними почти глухонемые. Забыть это невозможно…

– Зачем они к нашим бабам тогда лезут? – брякнул вдруг Смыков, сразу вогнав Лилечку в краску.

– Чтобы понять это, нужно хоть немного пожить в том мире. На втором месте после слуха у варнаков стоит осязание. Встретившись, они буквально оглаживают друг друга. Ритуал физических контактов имеет для них огромное значение, а то, что мы называем плотской любовью, считается выражением самых добрых чувств.

– Что, а неплохо! – фыркнул Зяблик. – Вот бы у нас так. Вместо «здравствуйте» сразу в позу.

– Грубый ты, – сморщилась Верка. – Не будет с тобой никто здороваться, и не надейся.

Все засмеялись, даже Лилечка. Один только Толгай не разделял общего веселья.

– Танлык! – его рука легла на рукоять сабли. – Тише! Слышите?

Где– то в глубине леса равномерно потрескивали ветки. Тот, кто шел сюда, и не думал таиться, уверенный то ли в своей безопасности, то ли в своей неуязвимости…

СЛОВАРЬ ЖАРГОННЫХ СЛОВ И ВЫРАЖЕНИЙ

Баклан – неопытный человек, новичок.

Вертухай – охранник в тюрьме или зоне.

Вертеть вола – обманывать.

Горбатого лепить – то же, что и вертеть вола.

Жмурик – мертвец.

Загужевать – загулять.

Замантулить – сделать.