Миры Пола Андерсона. Том 18

Наконец он решился позвонить и пригласить ее провести у него отпуск. Она согласилась.

Утром, выйдя из хижины, они отправились на экскурсию. Чайвз пошел в другую сторону, обещав к обеду форель. Воздух был кристально чист. Пар от дыхания смешивался с холодным воздухом, пахнущим хвоей. Темные сосны перемежались золотистыми осинами, листья их дрожали и шелестели. Жидкий лесок справа кончился. Между стволами и сучьями показался каньон. На другой его стороне, примерно в километре, высилась скала, вершина которой уже была покрыта снегом. На небе — ни облачка, солнце неправдоподобно яркое. Пролетел ястреб, крылья его светились на солнце.

Глядя прямо перед собой, Бэннер сказала:

— Мы вчера не поговорили о политике и вообще ни о чем!

— У нас ведь было чем заняться, правда? Но к ней вернулась обычная серьезность:

— Так какова же ситуация? Никаких интересных новостей до меня не доходило!

— Интересных новостей, похоже, и нет. Император ведь не станет публиковать сообщение о том, что мы с тобой проделали. Да это и чревато — создает опасный прецедент. Конечно, нельзя совершенно утаить тот факт, что замышлялся переворот, — но его можно как бы не заметить, сделать вид, что он не заслуживает серьезного внимания, и вытеснить его из сферы повышенного интереса другими, более захватывающими сообщениями.

Она сжала его руку:

— А тебе известны такие сообщения? Он кивнул:

— Я, конечно, не должен говорить об этом, но ты умеешь держать язык за зубами; ни с кем другим я делиться бы не стал. А главное — ты заслужила право знать все, что тебя может интересовать.

— Что же все-таки произошло?

— Не углубляясь в детали, можно сказать, что заговор разлетелся вдребезги. Одни сдались добровольно, перейдя на сторону Империи, и ограничились легким наказанием, а то и просто легкой трепкой. Другие улетели — то ли растворились где-то на Гермесе, то ли образовали новые поселения в разных частях Империи, то ли вовсе покинули ее.

— А Кернкросс?

— Вот это неизвестно. — Флэндри пожал плечами. — Прости, что не могу точно ответить на твой вопрос. Но в жизни ведь столько белых пятен! Известно только, что его спидстер охотился за нами, когда мы вышибли из-под него базу на луне. Предполагают, что он успел спрыгнуть. Так или иначе, наведя справки, я понял, что люди на борту его корабля не пожелали иметь командиром человека вне закона, неудачника, планы которого провалились. Возможно, они взбунтовались, покинули его и рассеялись кто куда…

В общем, это неважно. В худшем случае верх одержат какие-нибудь мерсейцы или варвары, захватив этого энергичного офицера, и он до конца своих дней будет страдать от одиночества и отчаяния. А вот что действительно важно — пришел конец ему и его козням. И нам удалось предотвратить войну. Повернув голову, она взглянула на него:

— Это твоя заслуга, Доминик. В ответ он поцеловал ее.

— В не меньшей степени и твоя. Ты унаследовала талант своего отца, дорогая. — Они пошли дальше, держась за руки.

— А как насчет Гермеса и остальных планет? — спросила она. Флэндри вздохнул:

— Вот здесь дела обстоят хуже. У Гермеса были все основания для недовольства, и они до сих пор в силе. Я советовал императору проявлять терпимость к людям; никаких партийных чисток, массовых конфискаций или чего-нибудь в этом роде. Император и Корпус разведки согласились со мной, что на Гермесе должны быть исключены силовые методы воздействия. Авторитет Гермеса среди других планет пошел на убыль. Теперь он вынужден расплачиваться за свои так называемые реформы. Однако возлагать вину на Герхарта не стоит. Кроме того, как я уже говорил тебе, там созданы вполне приемлемые условия жизни для рядовых людей. А ведь именно они — опора государства. Только с их помощью Гермес обретет былой вес в Империи… и в любом последующем устройстве.

В ее взгляде промелькнуло удивление:

— Император поддерживает тебя?

— Да, пожалуй. Мы по-прежнему не питаем особой симпатии друг к другу, но он понимает, что я могу оказаться полезен. И я действительно готов дать ему дельный совет. Что же касается его сына и наследника, тот вообще малый что надо. Похоже, я кончу свои дни признанной знаменитостью. — Он помолчал. — Хотя, наверное, в очень узких кругах.

— Ты потом расскажешь все подробнее, — сказала она. Голос ее задрожал: — А что насчет Рамну?

— Как, разве ты не знаешь? Одобрен проект улучшения климата!

— Знаю. — И почти неслышно добавила: — Это будет лучшим памятником Йеввл.

— Работы не начнут, пока не наладят соответствующую организацию. На это уйдет года два, я думаю. А еще лет десять продлятся сами работы. И еще тридцать или сорок лет, пока не очистится ото льда вся территория. Но на это время рамнуанам будет предоставлена помощь — обещаю тебе.

— Спасибо, — выдохнула она. Большие зеленые глаза загорелись.

— Скоро будет наложен запрет на путешествия. А тебе очень хочется вернуться?

— Я могу оказаться там полезной! Флэндри пощипал усы.

— Ты не ответила на мой вопрос. Тебе ведь не обязательно оставаться на Терре. Могла бы поехать к семье, на Дейан!

— Да, могла бы.

— Но не поехала. Почему?