Миры Пола Андерсона. Том 19

Застонал О'Малли. Затрепетали ресницы, а потом снова крепко сомкнулись. Он положил здоровую руку на шлем, будто старался отгородиться от ночи, отпихнуть ее.

Понимание пришло к Дэнни как удар в челюсть. Он тоже боится! Он боится этой чужестранности, таящей в себе вечную угрозу. Он боится еще сильнее, чем боялся я. Он одержал победу над собой, одержал очень давно. Но одна жалкая глупая неудача может развязать тот туго завязанный узел внутри О'Малли. Неужели Джек О'Малли так же одинок и беззащитен, как любой напуганный мальчуган?

Дэнни погрозил лесу кулаком. Ты не победишь его! Я не допущу этого!

Но уже минутой позже он понял, что ведет себя как герой мелодрамы. Его уши запылали. И все же, будь оно все проклято, должен же тут быть какой-то выход! Фургон построен. Несколько оставшихся километров кустарника могут быть расчищены за считанные часы. Но у О'Малли нет сил, он не сможет помочь ему толкать фургон вверх по склону.

Делай что хочешь, сказал ему этот раздавленный несчастьем человек, у которого гордость была уязвлена куда больше, чем кости.

Вверх по склону?

Дэнни заорал как полоумный.

О'Малли зашевелился, открыл глаза и потянулся за пистолетом:

— В чем дело?

— Пустяки, — заторопился Дэнни. — Ничего серьезного, сэр. Спите спокойно. Ничего? Или — все?

Строить дорогу между лагерем и морским побережьем было делом куда более простым, чем в глубь материка. Мало того, что земля тут была поката в нужном направлении, но еще и высокое содержание соли в почве делало ту менее плодородной. Кустарник обычно рос на болотистых участках, где колеса, не будь его тут, почти наверняка застревали бы. При ярком свете фонаря, укрепленного на плече, Дэнни закончил строительство тропы ко времени, когда пора было ложиться спать.

— Ты прямо какая-то пчелка-хлопотунья, а? — сказал ему О'Малли, когда Дэнни забежал на минутку в лагерь, чтобы поглядеть на него. — Чем это ты занят?

— Работаю, сэр, — ответил Дэнни правдиво с формальной точки зрения и весьма уклончиво по существу. О'Малли снова погрузился в дрему, частично естественную, частично вызванную лекарствами; она помогала телу О'Малли поскорее приступить к самоизлечению.

Позже Дэнни оттащил к берегу фургончик. Тот передвигался легко, хотя время от времени и приходилось приводить в действие тормоза. Освобожденный от груза фургон был достаточно легок, чтобы мальчик мог притащить его и обратно. Но теперь — Дэнни улыбнулся — ему потребуется большая грузоподъемность, особенно если груз будет тяжелее, чем они предполагали раньше. С помощью своих электрических инструментов Дэнни быстро нарастил шпангоуты, подстраховал их с помощью металлического листа, вырезанного ацетиленом из обломков аэрокара. Соорудить парусное вооружение будет потруднее, но… что ж, придется порезать мешки и палатку.

Работал Дэнни в дальнем конце лагеря, вдали от глаз больного. К утру О'Малли почувствовал себя гораздо лучше и потребовал отчета о том, что происходит. Когда Дэнни рассказал ему о своей идее, он воскликнул — Ни в коем случае! У тебя что — крыша поехала?

— Мы можем сделать попытку, сэр, — умолял мальчик. — Послушайте, я сделаю несколько пробных ездок порожняком, чтобы поглядеть, что получается, освоить дорогу, внести необходимые изменения в конструкцию; все это мы сделаем до того, как начнем погрузку. А вы, вы сможете и одной рукой управлять аэробусом, верно ведь? Так что нам терять?

— Твою жизнь, дурачок, а может, и больше…

— Сэр, я опытный мореход, и…

Без особого стыда Дэнни воспользовался своим цветущим здоровьем для того, чтобы одержать победу над ослабленным болью О'Малли.

Подготовка заняла еще двое суток. Часть этого времени ушла на охотничий поход Дэнни. Он нашел, что советы О'Малли касательно охоты полезны, дичи много и она совсем непугана. Хотя идея убивать животных не привлекала Дэнни, но она и не ложилась на его совесть тяжким бременем. А сами походы были отличным отдыхом; потом стали и развлечением.

Однажды гигацтская птица-меч пролетела на расстоянии выстрела из его ружья. Он поймал это животное в оптический прицел и следил за ним, пока оно не улетело. И только тогда понял, что не убил его потому, что в этом не было нужды. Какое величественное создание!

О'Малли хозяйничал в лагере, хотя и не очень ловко. Иногда необходимость заглушить боль в руке заставляла его прибегать к болеутоляющим лекарствам. С вернувшейся к нему лихостью он категорически отказался вернуться в Верхнюю Америку, чтобы получить нужное лечение, как отказался и от разговоров с доктором по радио.