Миры Пола Андерсона. Том 21

— Тем не менее это нуждается в проверке. Далее, как он собирается жить, если не будет воровать? Этого также нельзя допустить. Есть ли у вас хоть какая-нибудь мысль, куда он мог отправиться?

Лангли покачал головой.

— Я должен серьезно подумать, — сказал он осторожно. — Может быть, я и найду ответ, но обещать ничего не могу.

— Ладно, — сухо сказал Чантавар, — на сегодня достаточно. Пойдемте слегка перекусим.

Он поднялся, Лангли последовал за ним, двое охранников загрохотали в ногу у них за спиной. Космонавт почти не обращал внимания на залы и антигравитационные шахты, по которым его вели. Он спрятался в скорлупе собственного безнадежного отчаяния.

«О, моя дорогая, я так и не вернулся. Ты ждала, состарилась, умерла, а як тебе так и не пришел. Я… я прошу прощения, моя бесценная, извини меня. Да простит меня Прах».

А где-то подспудно сверлила острая холодная мысль, полная беспокойства и подозрений: уж слишком приветливым показался Чантавар. А ведь он — большая шишка. Почему он лично возглавил охоту на Сариса? Его объяснения были несерьезными, истинная причина крылась в другом…

«А что я могу с этим поделать?»

Глава 4

В доме верховного комиссара металлургии министра Юлайна шел прием. Собирались сливки общества со всей Солнечной системы и ближайших звезд, и Чантавар прихватил с собой экипаж «Эксплорера».

Лангли следовал с министром вдоль высокой колоннады, в широких пролетах мягко мерцал воздух, освещая фрески на стенах. Позади вышагивали шесть телохранителей — абсолютно похожие друг на друга гиганты. Чантавар объяснил, что это его персональные рабы — результат клонирования в экзогенном танке. Что-то в них было не совсем человеческое.

Космонавт постепенно преодолевал чувство неловкости, хотя по-прежнему не представлял себе, как можно достойно выглядеть, когда у тебя из-под туники торчат тонкие голые ноги.

С тех пор как их освободили, он, Блаустайн и Мацумото редко выходили из дворцового помещения. Обычно они сидели напротив друг друга, почти не разговаривая, лишь изредка тихо поругиваясь полными боли голосами, — все было еще слишком внове, слишком опустошающе неожиданным.

Они приняли приглашение Чантавара без особого интереса. Какие могут быть дела у трех призраков на светском приеме?

Их жилище было достаточно роскошным — мебель, принимающая форму твоего тела и подбегающая по первому зову, чудо-ящик, который тебя вымоет, вычистит, сделает массаж, а напоследок спрыснет твою отдраенную шкуру одеколоном, мягкие, ласкающие глаз пастельные тона вокруг. Лангли вспомнил: видавший виды передник брошен на кухонный стол, перед ним банка пива, за окном ночь Вайоминга и Пегги, сидящая рядом.

— Чантавар, — неожиданно спросил он, — вы еще держите лошадей? — В этом ныне земном языке, которому его научили, было слово для названия животного, а поэтому, может быть…

— А почему вас это… я не знаю. — Министр был явно озадачен. — Не припомню, чтобы видел хоть одну, кроме как в исторических фильмах. Думаю, если их нет на Земле, то должны быть… да… должны быть немного… на Торе, для развлечения. Лорд Браннох часто утомляет гостей разговорами о лошадях и собаках.

Лангли вздохнул.

— Если даже их нет в Солнечной системе, можно было бы синтезировать, — предложил Чантавар. — У нас могут делать на заказ просто отличных животных. Хотите как-нибудь поохотиться на дракона?

— Спасибо, не беспокойтесь, — ответил Лангли.

— Сегодня здесь будет множество важных лиц, — сказал Чантавар. — Если вы в достаточной степени кого-либо расположите — считайте, ваше будущее решено. Держитесь подальше от леди Халин: ее муж ревнив, и вы закончите жизнь рабом со стертой памятью, даже если бы я захотел вмешаться. Не принимайте близко к сердцу то, что увидите… В частности, кое-кто из интеллектуалов помоложе затеяли своего рода игру в высмеивание современного общества и будут счастливы, если вы их поддержите. Но в то же время избегайте высказываний, которые могут счесть опасными. Иными словами, ни во что не ввязывайтесь и постарайтесь просто приятно провести время.

Они уже не шли пешком, а сидели на удобных скамьях, установленных на движущейся дорожке, к которой поднялись на гравилифте — от движения без опоры захватывало дух. Их поездка — Лангли оценил ее мили в три — закончилась возле ворот с искусственными водопадами по сторонам. Они проследовали в ворота между рядами охранников в шитых золотом ливреях.

Первым впечатлением Лангли была необъятность. Помещение имело с полмили в диаметре и было заполнено ослепительным водоворотом тысяч гостей. Казалось, крыши у него нет и все происходит под тихим ночным небом, полным звезд, и Луной. Но он решил, что вверху все же есть невидимый купол, и представил себе, как с его головокружительной высоты выглядит это захватывающее зрелище внизу.