Миры Пола Андерсона. Том 21

Прежде чем выбрать линию поведения, придется подождать, осмотреться и подумать. А для этого необходимо найти место, где можно укрыться, и тут он подумал, что знает, куда направиться. По крайней мере стоило попробовать. Он сравнил развернутую карту с той, которую видел у Лангли, и запечатлел ее в своей хорошо тренированной эйдетической памяти[6]; переведя по аналогии условные обозначения, он сделал поправки на изменения, которые произошли за пять тысяч лет. Затем он повернул флаер на северо-восток и затаился в ожидании.

Глава 6

Технический прогресс был действительно налицо: на следующее утро освежающее устройство устранило у Лангли все следы похмелья, робот-слуга выдвинул из щели на стол завтрак и убрал посуду после того, как он покончил с едой. Ну а теперь начинался пустой день, когда оставалось либо слоняться по комнатам, либо высиживать неизвестно что. Пытаясь стряхнуть депрессию, Лангли набрал номер заказа на книги — раб-управляющий показал ему, как обращаться с приспособлениями в доме. Машина что-то прощелкала сама себе, порыскала в городских библиотеках, отыскивая микрофайлы на заданную тему, и изготовила копии на дискетах, которые космонавт вставил в сканер.

Блаустайн попытался прочитать роман, затем какие-то стихи, отдельные статьи и бросил это занятие. С его поверхностным знанием всей подоплеки они были почти лишены смысла. Он доложил, что литература сегодня, похоже, сильно стилизована, со сложными построениями и полна аллюзий с классической литературой двухтысячелетней давности, которые имеют большее значение, чем само относительно тривиальное содержание.

— Поуп и Драйден[7], — недовольно проворчал он, — так им по крайней мере было что сказать. Боб, что ты там нашел?

Мацумото, который пытался сориентироваться в современной науке и технике, пожал плечами:

— Ничего. Все написано для специалистов, считается очевидным, что читатель имеет солидную подготовку. Чтобы что-то понять, мне нужно снова поступать в колледж… и что же это за чертовщина такая — матрица Загана? Популярной литературы нет вообще: похоже, только специалистов и волнует, как работают все эти штуки. Единственное, что я могу сказать: у меня сложилось впечатление, что за последние две тысячи лет ничего по-настоящему нового открыто не было.

— Застывшая цивилизация, — сказал Лангли. — Они достигли равновесия, каждый на своем месте, все идет достаточно гладко, не происходило ничего такого, что могло бы выбить из колеи. Может быть, для этого необходимо, чтобы победили центаврийцы, я не знаю.

Он снова занялся своими кассетами по истории, пытаясь охватить все, что произошло. Сделать это оказалось удивительно трудно. Почти все, что он нашел, представляло собой научные монографии, предполагающие колоссальную эрудицию в узкой области. Ничего для простого читателя, а тем более для тех, кто не знал, водятся еще на Земле звери или нет. И чем ближе он подходил к настоящему, тем реже ему встречались удобоваримые объяснения, особенно это касалось земной цивилизации, чье будущее, похоже, осталось в прошлом.

Наиболее важным открытием со времен гипердвигателя, насколько он понял, была параматематическая теория Человека — как отдельной личности, так и общества, которая позволила проводить преобразования на стабильной, предсказуемой, логической основе. У основателей Техната не было нужды гадать: они не предполагали, что вот такой-то и такой-то порядок производства и потребления должен бы работать, они это просто знали. Наука не была совершенной, да она и не могла быть таковой, случайности вроде колониальных восстаний возникали непредсказуемо. Но цивилизация оставалась стабильной, обладая сильной отрицательной обратной связью, она плавно приспосабливалась к новым условиям.

Слишком плавно. Средства разумного общественного устройства использовались не для того, чтобы освободить человека, а, наоборот, чтобы затянуть хомут потуже, ибо небольшие группы ученых по необходимости разрабатывали планы и следили за их выполнением, а в результате и они, и их потомки (с хорошими, гуманными преобразованиями, в которые они, возможно, даже верили сами) просто-напросто оставались у власти. В конце концов, вполне логично, что управлять должен сильный и умный, — обыкновенный человек просто не способен принимать повседневные решения, от которых зависит существование жизни на целых планетах. Точно так же было бы логично организовать и само управление: селективное размножение, управляемая наследственность, психотренинг могли создать класс рабов, одновременно и квалифицированных, и довольных своим положением. Обыкновенный же человек не возражал против подобных порядков, наоборот, он их охотно принимал потому, что концентрация и централизация власти, которые все больше и больше возрастали со времен еще промышленной революции, проповедовали ему традиции слепого подчинения.

Лангли несколько мрачно задавался вопросом: а возможен ли был иной выход для достижения конечной цели?

Позвонил Чантавар и предложил прогуляться завтра по городу.