Миры Пола Андерсона. Том 8

Свартальф находился в жуткой истерике, и к нему было опасно приближаться. Джинни набрала воды в таз и выплеснула ее на кота. Он взвыл, соскочил на пол, метнулся в угол и припал к полу, сверкая глазами.

— Бедная киска, — ласково сказала Джинни. — Извини, но я была вынуждена сделать это. — Она отыскала полотенце. — Иди ко мне, я тебя вытру.

Кот позволил ей приблизиться. Джинни присела рядом с ним на корточки и принялась вытирать его шубку.

— В него что, бес вселился? — спросил Чарльз.

Джинни взглянула на него.

— Хороший вопрос, адмирал, — сказала она. — Кто-то в него точно вселился. Душ немного встряхнул его. Естественные кошачьи рефлексы взяли верх, и вселившийся дух перестал доминировать. Но он все еще здесь. Как только он приспособится к новому телу, я попытаюсь помочь ему сделать то, для чего он явился.

— Но кто это?

— Не знаю. Но лучше нам пока запереть его.

Я встал.

— Нет, погоди! — сказал я. — Я могу выяснить. — Глаза всех присутствующих уставились на меня. — Видите ли… э-э… в меня вселился Лобачевский.

— Что?! — воскликнул Карлслунд. — Его душа — в вашем теле… Не может быть! Святые никогда…

Я, отстранив его, подошел к Джинни, опустился на колени рядом с ней и, взяв голову Свартальфа в ладони, сказал:

— Расслабься. Никто не хочет тебе вреда. Мой гость думает — он понимает, что случилось. Понимаешь? Николай Иванович Лобачевский, он вселился в меня. А вы кто?

Мышцы кота вздулись, клыки обнажились, и отчаянный вопль пронесся по комнате. Со Свартальфом чуть вновь не случился припадок.

«Сэр, умоляю, успокойтесь! — пронеслась во мне чужая мысль. — Он не враждебен, я бы почувствовал это. Он просто смущен тем, что произошло, и у него в распоряжении лишь кошачий мозг. И, похоже, он не знает вашего языка. Могу я попытаться поговорить с ним?»

Русские слова полетели с моих губ. Свартальф насторожился, потом я почувствовал, как он расслабился в моих руках. Он выглядел так, словно прислушивался к шуршанию мыши в норке. Когда я умолк, он потряс головой и мяукнул.

«Значит, он и не моей национальности. Но, похоже, он уловил наши намерения».

«Но послушайте, — подумал я, — вы же понимаете меня, используя мое знание английского языка. Свартальф тоже знает английский. Почему же его… гость… не может действовать так же, как вы?»

«Я объяснил вам, сэр, мозг животного не равен мозгу человека. В нем вообще нет структур, рождающих речь. Явившаяся душа вынуждена использовать каждую клетку коры, чтобы сохранять разум. Но он может свободно использовать свой прежний опыт земной жизни благодаря огромным возможностям, заложенным даже в таком небольшом мозгу млекопитающего. Только нам придется использовать тот язык, который он знал прежде».

Я подумал: «Понимаю. Но не нужно недооценивать Свартальфа. За его спиной стоит длинный ряд предков — помощников ведьм, куда более сообразительных, чем обычные коты. И чары, окружающие его всю его жизнь, тоже должны были возыметь свой эффект».

— Великолепно. Sprechen Sie Deutsch?

Свартальф энергично кивнул.

— Мя-оу! — сообщил он с немецким акцентом.

— Guten Tag, gnädiger Herr. Ich bin der Mathematiker Nikolai Iwanowitsch Lobatschewski, quondam Oberpfarrer zu der Kasans Universität in Russland. Je suis voire très humble serviteur, Monsieur[6]. — Последнюю фразу Лобачевский произнес по-французски, как того требовали правила вежливости девятнадцатого столетия.

— Мр-р-р! — сказал Свартальф, жестом указывая на пол.

Джинни уставилась на него расширенными от изумления глазами.

— Он хочет что-то написать, — сказала она. — Свартальф, послушай! Не сердись. Не бойся. Позволь ему делать то, что он хочет. Не сопротивляйся, помоги ему. Когда все это кончится, ты получишь столько сливок и сардин, сколько сможешь съесть. Обещаю! Хороший котик!

Она почесала его под подбородком. Вряд ли это было подходящим жестом, если учесть вселившуюся в кота душу, но это помогло, потому что в конце концов Свартальф замурлыкал.

Пока Джинни и Грисволд занимались приготовлениями, я сосредоточился на том, чтобы наладить отношения с Лобачевским. Остальные просто стояли вокруг, потрясенные происшедшим и совершенно не представляя, что нам всем делать дальше. Частью сознания я слышал их голоса.

Чарльз: Черт знает что, в жизни не слышал о подобном явлении святых!

Карлслунд: Адмирал, прошу вас!

Дженис: Ну это же правда! Им бы не следовало врываться в чужие тела, как… как это делают демоны!

Грисволд: Возможно, они были просто вынуждены. Мы ведь не позаботились о том, чтобы приготовить обменную массу для переноса материи из одного континуума в другой.

Карлслунд: Но ведь они не демоны. И им никогда прежде не нужно было являться в этот мир.

Барни: Ох! Давайте подумаем как следует. Дух или мысль могут свободно путешествовать между вселенными. Наверное, поэтому святые всегда выглядят лишь призраками, лишенными тела.

Карлслунд: Иногда они весьма телесны.