Миры Пон Джун-хо. Культовый режиссер и его работы

Найти ключ сложно. И даже если его удастся найти, его сложно передать. Даже если попытаться его кинуть, он оказывается под телом. Попытка достать ключ из-под тела вынуждает зажать нос из-за зловония. И в тот момент, когда ты зажимаешь свой нос, наступает погибель. Зловоние, исходящее от Кын-сэ, отличается от запаха Ки-тхэка. Специфический запах, исходящий от Кын-сэ в результате его долгого пребывания под землей, смешался с запахом крови, вытекающей из его раны от шампура в боку. Другими словами, это запах, символизирующий жизнь и смерть класса, живущего под землей. И тому, кто проявит презрение, не миновать гнева жителя подвала с пробудившимся классовым сознанием.

158~160–8

Супруги Тон-ик и Ён-гё, увольняя сотрудников, не раскрывали истинной причины их исключения. Однако они меньше всех понимали, что происходит вокруг. Тон-ик так и не узнал, кто такой Кын-сэ, не разгадал причины конфликта и не осознал, что эти люди были членами одной семьи. Он не знал, почему должен был быть убит. Хозяин паразита умирает, так и не узнав правды.

158~160–9

Обычно в кинематографе Пон Джун-хо катастрофа происходит на открытой местности. Так было с рисовым полем в «Воспоминаниях об убийстве», затопленным берегом реки Ханган во «Вторжении динозавра» и бойней в «Окче». Точно также в «Паразитах» трагический финал разворачивается не в потайном пространстве подвала, а в просторном саду, где ничто не мешает взгляду.

#161 Ки-у просыпается

Первые люди, которых увидел Ки-у, пробудившись спустя месяц после травмы головы, были детектив, «совсем непохожий на детектива», и доктор, «совсем непохожий на доктора». (В начале «Воспоминаний об убийстве» также присутствуют насильник, совершенно непохожий на насильника, и брат жертвы, непохожий на брата жертвы.) С Ки-у приключилась огромная трагедия, но он понятия не имеет, почему это произошло. Ведь никто не был чрезмерно злым. Но убийцы, неподобные убийцам, и жертвы, непохожие на жертв, спутались в клубке непонятных мотивов и процессов, что в итоге привело к трагической гибели многих. И в итоге Ки-у остается лишь смеяться.

#161~167 Ки-у все время смеется

Очнувшись, Ки-у смеется всегда и везде: в больнице, в зале суда, в колумбарии. Привычка смеяться – наследие отца, который всю жизнь играл роль покорного человека и пытался превратить суровые жизненные испытания в шутку. Смех – внешнее проявление отсутствия плана и накопившегося отчаяния. Теперь Ки-у стал немного больше походить на отца.

#168~180 Ки-у читает письмо Ки-тхэка

168~180–1

Мечта Ки-тхэка, не довольствовавшегося лишь получением работы, но желавшего считать особняк своим домом («Сейчас это наш дом. И нам здесь хорошо!») в конечном итоге сбылась в парадоксальной форме. В письме Ки-тхэка, который провел два сезона, скрываясь в тайном подвале особняка, смиренное принятие необходимости жить здесь ощущается сильнее, нежели отчаянное желание выйти наружу. Он верит, что его место – там, иногда тайно поднимается на кухню и заглядывает в холодильник. Он по-прежнему сохраняет добрые чувства к директору Паку, иногда с помощью азбуки Морзе отправляет кому-то свои мысли. Так было и с Кын-сэ.

168~180–2

Наконец, расшифровав послание, сын, удостоверившись в местонахождении и безопасности отца, радуется от всей души. Но Ки-тхэк до самого конца не знает, что его послание дошло до сына.

#181~183 Ки-у придумывает «основательный план»

Ответное письмо Ки-у начинается со слов, что у него появился «основательный план». Он внезапно возник в тот момент, когда сын расшифровал послание отца. План заработать много денег по сути является отсутствием плана. Основательный план не план вовсе, а отношение к жизни. В нем нет систематического и детального алгоритма для достижения цели. Второй план Ки-у в финале ленты явно отличается от первого плана в начале. Мог ли Ки-у после того, как у него созрел новый план, быть уверенным в успехе?

#184 Ки-у опускает камень в ручей

184–1

«Я придумал план. Основательный план»[62], – когда голос за кадром читает письмо Ки-у, мы видим, как он опускает камень в ручей. Основательный план заключается в том, чтобы вернуть камень на свое место. Учитывая, что тот символизировал для Ки-у ролевую модель в лице Мин-хёка и мечты о социальном подъеме, возвращение камня в природу фактически означает отказ от мечты. Отказавшись от особенного камня, Ки-у становится еще одним кирпичиком и возвращается на свое место. На место под окном в полуподвале, куда не доходят солнечные лучи.

184–2