Миры за мирами

— Именем короля Ваала мне требуется твоя помощь, — сказал капитан. Он махнул на два занавешенных паланкина и солдат, ожидающих его на краю деревни. — Верховный жрец богини-лосихи Йоундэ, славься её имя, прибыл в Иккву на корабле двадцать дней назад. Видение помогло ему найти в нашем скромном городе священную Дщерь Йоундэ, деву несравненной красоты и чистоты. Этот жрец, удостоенный расположения короля Узулдарума, утверждает, что этой священной девственницей оказалась Кварха, дочь его величества Ваала. Дабы укрепить хрупкий мир между нашими городами, король согласился отдать свою единственную дочь по требованию Йоундэ. Её заберут в Великий Храм Узулдарума, чтобы воздать почести богине, которая станет её новой матерью и она должна прибыть до Весеннего Праздника. Но море стало бурным и опасным, когда на нас обрушился Сезон Штормов. Поэтому у нас нет иного выбора, кроме как сопроводить верховного жреца и Дщерь Йоундэ через Эйглофианские горы и южные дебри, чтобы вовремя достигнуть столицы. Чтобы это исполнить, нам требуется проводник. Король Ваал наказал мне воззвать к твоему благородству, Атанеку. Я прошу тебя провести нас через чёрные горы. За это дело твоё племя будет вознаграждено славой, богатством и драгоценными камнями. Также король наказал мне в случае отказа забрать твою голову. Что ты ответишь, Великий Охотник?

Атанеку поднял изогнутую палицу над головой и встал лицом к лицу с иккванским капитаном. Голова и плечи охотника, возвышались над закованным в броню Улзаром, но в глазах капитана не было ни следа страха. Его ятаган встретил бы палицу охотника, как подобает и один из этих двух мужчин через мгновение пал бы замертво, если вождь отвергнет королевское повеление.

Тёмные глаза Атанеку обшаривали пурпурный горизонт. Он вдыхал ветры, что дули из края тех смертельных гор. Улзар бесстрастно и хладнокровно ожидал его ответа.

Минуту спустя Атанеку убрал палицу из слоновой кости и бросил её за плечо.

— Снега рано выпадают в высоком проходе, — произнёс он. Его голос был глубок, как ледяной каньон, застывший от горечи недавней утраты. — Чем раньше мы выйдем, тем больше наши шансы.

Этим незатейливым согласием был заключён договор. Атанеку отправился в компании иккванских солдат и двоих путников, едущих в паланкинах: один — верховный жрец Узулдарума, другая — дочь богини и короля. Атанеку не держался веры городских богов. Его народ поклонялся безымянным богам, что являлись силами природы: огонь, ветер, дождь и мороз. Также их божествами были духи животных дикой тундры и густых лесов. Но он понимал веру Йоундэ, Богини-Лосихи и важность признания религии Узулдарума, даже в настолько далёком от столицы краю, как скромная Икква. Во что бы ни верили люди, они делали свои верования реальными. Поэтому, если короли этих двух городов верили, что путешествие принцессы в какой-то южный храм объединит их земли прочным миром, то такая вера была довольно истинной.

Караван двигался на юг по холмам и долинам, пересекая мелкие речушки и разгоняя стада жёлтых бизонов. За несколько дней Атанеку привёл их к высокогорью, где громадные мрачные пики Эйглофианов устремлялись в небо увенчанными льдом вершинами. Он редко видел тех двоих, кто ехал в паланкинах, но мельком замечал жреца и принцессу ночью, когда караван собирался погреться у бушующего костра. Жрец оказался стариком в цветастых одеяниях, усыпанных привешенными самоцветами и платиновыми колечками. Его лысую голову увенчивал изощрённый головной убор, который выглядел слишком сложным и тяжёлым для его тощей шеи. Но он спесиво носил его, когда косился на пляшущее пламя и жевал сушёный китовый жир, что был походной пищей северных солдат.

Первые два раза, когда Атанеку видел принцессу, это была лишь тоненькая фигурка, закутанная в белоснежные одежды и плащ, сшитый из шкуры снежного тигра. Но в третий раз он увидел её по чистой случайности. Он набрёл на неё по пути между неказистыми шатрами, что составляли ночную стоянку. Каждую ночь он спал в одиночестве, подальше от хохота и грубых шуток походников, как и от грозного взгляда Улзара. Однако сегодня ночью полная луна пробудила его ото сна и направила бродить под звёздами. Он ощущал в ветре запах дождя и был счастлив в первый раз избавиться от запаха праха своей покойной жены.

Вдруг он остановился, заметив неподалёку закутавшуюся в плащ принцессу, взирающую на искрящийся звёздный ковёр над чёрной безграничностью горного хребта. Лунный свет падал на её лицо и тогда он увидел, что дочь короля Ваала, дочь южной богини, выглядела, как любая женщина из его собственного племени. Её волосы были черны и не вились, скулы острые, а её глаза узкие и тёмные, словно полночь. Её кожа имела тот же восхитительный смуглый оттенок, как у всех иккванских девушек. Тот же красновато-коричневый тон, как у несчастной утраченной Шуанги.