Миша и осень на ферме

Малинина, у которого от спора и температуры разболелась голова, гости утомили – и он решил попытаться как можно быстрее и тактичнее их выпроводить.

– На днях я съезжу в мэрию к вам в Восточный, – вздохнул фермер. – Поспрашиваю у мэра вашего про программу эту с четырьмя процентами. Потом в Западный съезжу – и решу, за кого голосовать. Ладно? – Уже Миша с надеждой посмотрел на них, вручая бумагу.

Двое опять обменялись взглядами.

– Давайте так, да, – вроде, согласился первый, неуверенно забирая лист для голосования.

– Замечательно, – кивнул Миша. – Хорошего-дня-заходите-через-недельку-другую, – бубнил он, заходя в дом и закрывая за собой дверь.

В течение трех дней Малинин отлеживался, по необходимости пил жаропонижающее, слушал радио и размышлял над тем, какими делами он займется дальше. «Не хочу я голосовать, – думал он в тот же день, в который к нему пришли гости. – Но узнать больше про планы городов на ферму – это еще один повод съездить в Западный. Все равно же хотел больше узнать про вражду между местными». Тогда, лежа на диване и глядя в потолок, он решил, что обстоятельства сами ведут его разобраться в причинах конфликта, а может, и сделать что-то еще более полезное. Он вспоминал себя двадцатилетнего. Представил, с какой легкостью закрыл бы двери перед лицами утренних гостей из Восточного сразу, как те начали спрашивать «Почему?» А потом вспомнил слово «Эгоист», услышанное им пять лет назад от одного близкого для него человека. В прошлом его часто называли эгоистом – в основном, как он считал сейчас, за дело, – и его это не слишком беспокоило. Но тот раз, последний, перевернул всю его жизнь; то, чему он раньше придавал второстепенное значение, вдруг стало важным, а то, что раньше приносило радость и чему он уделял множество времени, утратило в его глазах свои шарм и значимость. Пробегая мыслями по последним годам, Миша считал, что жизнь, наверное, изменилась к лучшему, за исключением одного значимого для него аспекта. Тем не менее он надеялся, что случится чудо, нечто такое, что бывает только в выдуманных историях или в очень-очень редких случаях в реальности. Но порой он задумывался над тем, чтобы прекратить свое путешествие – и сомневался, достоин ли он того чуда, заслужил ли того, что окружающие, да и он сам, считали невозможным. В минуты сомнений он говорил себе: «Брошу это все. Поеду домой или останусь там, где сейчас», – но эта мысль надолго в его голове не задерживалась. Он настолько привык так жить, что остановиться уже было нельзя. Он карабкался вверх, невзирая на то, что его песня оставалась без ответа. А если в конце пути окажется, что адресат песню не услышал, то он утешится тем, что, может быть, кого-то его песня вдохновила, кому-то помогла, поддержала кого-то или просто заставила хотя бы раз улыбнуться – в минуты отчаяния, когда казалось, что все зря, эта мысль согревала его, словно небольшой костер, своим теплом спасающий от холода высоко-высоко в горах.

Спустя три дня Малинин проснулся от сигнала будильника. Голос диктора вещал о прекрасной погоде за окном. Миша чувствовал себя гораздо лучше. Электронный градусник показал эталонные 36,6 градусов. Довольный Миша пошел делать себе завтрак, оставив радио включенным. Сегодня в его планах было съездить в мэрию Восточного, купить в городе металлический шест или пару длинных труб, которые можно будет соединить, металлический лист толщиной полсантиметра и краски, чтобы обновить «зебру» рядом с фермой Ларисы Борисовны и сделать там знак пешеходного перехода.

Ехал он бодро – в теплую солнечную погоду возможно последних дней Бабьего лета крутить педали было гораздо приятнее, чем в дождливую и холодную. На главной дороге солнце светило ему в лицо, а ветер приятно обдувал волосы. Оделся Малинин так же, как и в первый день на ферме: свитер, темно-синие штаны и ботинки. Хоть и было тепло, но со своими делами он мог задержаться до вечера, – а вечера были уже прохладные, – да и простуда только-только прошла – Миша в итоге решил, что лучше перестраховаться.

В солнечную погоду на Восточный было гораздо приятнее смотреть. Как и несколькими днями ранее, он решил спросить дорогу у занявших скамейку на остановке людей. На остановке в этот раз сидели не знакомые Малинину мужчина и женщина.

Остановившись у тротуара и взяв с собой велосипед, Миша, не залезая под навес, обратился к паре:

– Доброе утро! Не подскажете, где тут у вас мэрия?

– А тебе зачем? – спросил мужчина.

– Слышал, у мэра программа какая-то для фермеров есть. Хотел поспрашивать про нее.

– Журналист, что ли? – усмехнулась женщина.

– Фермер! – улыбнулся Миша.

Мужчина посмотрел на него с уважением.

– У меня батя фермером был. Тяжелая это работа! – сказал он. – Раз фермер, то слушай…

Сегодня рассказ о дороге оказался более подробным, чем тогда, когда Малинин ездил за запчастями. Внимательно выслушав, повторив услышанное и убедившись, что все пересказано правильно, Миша попрощался с новыми знакомыми и поехал к мэрии.