Миша и осень на ферме

– Вы, городские, – ребята рисковые, я смотрю, – дивился Николай Петрович. – Давай велосипед твой сначала наверху машины закрепим!

Миша был рад, что встретил их. В этот раз на заднем сиденье он ехал с прекрасным настроением. И даже Степаныч, спавший в багажнике – Миша заранее спросил про наличие там змеи, – не беспокоил его.

– Миша! – обратилась к фермеру Маргарита Сергеевна. – Так что же тебя опять к Селяновым потянуло?

– Да купил я ферму ту, – признался Миша. – Теперь живу там. Ремонтировать пытаюсь.

Несколько мгновений супруги молчали: то ли обдумывая неслыханную информацию, то ли почувствовав себя неудобно за тот раз, когда при Мише потешались над загадочным покупателем фермы, имени которого они не знали.

– А молодец! – сказала Маргарита. – Ту ферму надо починить всего лишь – и будет сиять, как алмаз! Да, Коль?

– Конечно! – не без тени сомнения подтвердил Николай. – Главное – не слишком с ремонтом усердствовать, а то остатки фермы развалятся, – похихикал он, после чего неловко замолк.

– Да я стараюсь, – сказал Миша, сделав вид, что внимания на шутку не обратил. – А вы слышали что-нибудь про присоединение фермерских земель к Западному и Восточному?

Николай засмеялся:

– А то! – воскликнул он. – К нам на днях из Восточного приходили! Просили за четыре процента подписаться за присоединение к ним. Четыре процента! – продолжал смеяться он.

– Коля, прекрати! – запротестовала супруга водителя. – Четыре процента – это немало!

– Да ладно тебе: немало! Вот десять – это уже что-то! А четыре – копейки! – брезгливо морщился он, что Миша мог наблюдать в зеркало заднего вида.

– Коля! – запростестовала супруга.

Они спорили на протяжении почти всей поездки – и из их разговора Миша узнал много интересного: например, что их сосед, по слухам, выпросил себе с Восточным выгодное соглашение на тот случай, если фермы окажутся частью города – и повышение прибыли у него будет не на четыре процента, а на семь! И, как считал Николай Петрович, где семь – там и семнадцать! Маргарита Сергеевна более реалистично и осторожно смотрела на вещи – и считала, что семь процентов – это уже очень хорошо, а если жадничать, то можно вообще без повышения прибыли остаться.

Также они сообщили Малинину, что через три дня у них и еще нескольких фермеров состоится встреча с администрацией Западного, на которой чиновники пообещали рассказать обо всех преимуществах присоединения к их городу. Когда Николай и Маргарита предложили Мише тоже прийти и послушать, о чем там будут говорить, Малинин согласился. «Заодно и поинтересуюсь их мнением по поводу конфликта с Восточным», – решил Малинин.

Подъезжая к ферме, Николай спросил у Миши:

– Миш, тебя где высадить? Где в прошлый раз – или к дому подвезти?

– Да как вам удобнее, – пожал плечами пассажир.

– Раз Селяновы уехали, то можно и поближе на ферму поглядеть, – заявила Маргарита мужу.

– Ну, давай тогда на ферму заедем, – сказал Николай.

После того, как они завернули на сельскую дорогу, что вела от главной дороги к дому Миши, лишь свет фар «Жигуленка» и редких звезд освещал путь. Когда автомобиль остановился примерно там же, где останавливалась машина предпринимателя Александра Заболотного, все трое вышли из салона.

– От фотографии той, конечно, сильно отличается, – заметила Маргарита Сергеевна, вспоминая фото фермы, которое показывал ей Малинин.

– Работы тут много, – протянул Николай Петрович. – Миш, – повернулся Николай к Малинину, отсоединявшему от крыши велосипед. – А тебе оно надо? Ремонтировать это все.

Фермер поставил велосипед на землю.

– Мне кажется, что в эту ферму верю только я, – ответил Малинин, хохотнув. Он посмотрел на дом при свете звезд. «Нужно только постараться, поработать и не отчаиваться, если что-то сразу не получается», – Миша довольно кивнул сам себе, представляя, как этот дом будет выглядеть после ремонта, – и улыбнулся.

– Но да, – продолжил он уверенно. – Тут будет замечательно!

Перед тем, как попрощаться, Миша рассказал, что внутри дома уже навел порядок – и пригласил Николая и Маргариту на чай. Но те вежливо отказались, сославшись на то, что уже хотят спать. Миша же предположил, что они просто испугались, что дом может обвалиться, пока они будут чаевничать. «Как только привезут древесину, надо все-таки стабильность дома повысить. На всякий случай, – решил Малинин за ужином. – Но, как посоветовал Николай Петрович, не слишком усердствовать при этом».

Утро выдалось сухим и солнечным, и Малинин работал на улице, сидя на ступеньке крыльца. По округе разносилось жужжание шуруповерта – это Миша собирал дорожный знак. Трубы в магазине он выбирал так, чтобы каждую из них можно было вставить в другую, обеспечивая дорожному знаку нужную длину. Собрав из труб шест, он укреплял места соединения, вкручивая в них шурупы с четырех сторон. На земле впереди, неподалеку от его ног, лежали закрытые банки с краской, кисточка, а также две треугольные половинки листа металла, уже нарезанного «болгаркой».