Мишель

После смерти Дианн меня осматривали дважды. Первый врач быстро меня отпустил. Наверное, потому что она была из таких, как я. Затем её перевели в уборщицы. Как так получилось? Неужели из-за слухов?

Наш внедорожник останавливается возле клиники, состоящей из нескольких серых корпусов с окнами-витражами. Внутри очень чисто. Пройдя два светлых коридора, мы с мамой садимся на стулья напротив кабинета с золотистой табличкой «Ален Ребер главный акушер-гинеколог». К больничному запаху тут примешался ещё какой-то — приятный, особенный. Я принюхиваюсь, но не успеваю его узнать — мама приносит кофе, аромат которого перебивает интересный запах. Рядом на столике разложены всякие буклеты. Я беру один из них скоротать время ожидания.

Через 15 минут над кабинетом загорается жёлтая лампа. По коже пробегают мурашки — мне идти. Взглянув на маму, я вижу, как ей неловко. Она считает себя виноватой в моих неприятностях. Прежде чем встать, я ласково улыбаюсь ей и крепко сжимаю её руку.

Открыв дверь, я едва не налетаю на девушку — высокую стройную блондинку. Она очень холёная. Одета в платье цвета карамели. Девушка немного пугается меня, затем глядит на меня с отвращением. А ведь до этого она радовалась. Неужели настолько сильно опасается таких, как я?

Врач в белом халате проводил девушку. Он ободряюще говорит ей на прощанье:

— Всё у вас теперь хорошо, просто пейте витамины и пищевые добавки, о которых мы с вами говорили.

— Мишель Ру? — обращается врач ко мне.

Я смущённо киваю.

— Ален, — представляется мужчина и жестом приглашает зайти. — Прошу вас.

Врачу лет 40, среднего роста, сухощавый, русые волосы заметно поседели.

Натужно сглотнув, я нетвёрдым шагом иду вглубь кабинета. Мебель и оборудование белого цвета и на колёсиках: стойка с компьютером, кушетка, стол, ширма, светильник.

— Имеются жалобы? — Ален садится за стол.

— Нет, — неуверенно говорю я.

Конечно, после занятий любовью с Кристофером у меня были специфические ощущения, в том числе болевые, но никому лучше об этом не знать. Это моя маленькая плата за удовольствие.

Ален не задаёт других вопросов. Полагаю, мама, чтобы укоротить этот сеанс, заранее многое рассказала врачу обо мне. Я всегда делилась с ней интимными подробностями своей жизни. Мама знает, когда у меня начались первые менструации, что они регулярные; что никаких гинекологических и инфекционных болезней я не переносила, что у меня нет хронических заболеваний и, что не было беременностей и абортов. Ален располагает устаревшей информацией лишь по таким вопросам: «Живу или нет половой жизнью? Предохраняюсь или нет? Чем предохраняюсь?».

— Можете проходить. — Ален глазами указывает на ширму, за которой установлено гинекологическое кресло. — Снимите всё ниже пояса и располагайтесь там.

Неохотно слушаюсь врача.

Гинекологическое кресло выглядит дорого, имеет элегантный дизайн, каркас обтянут бесшовным влагостойким материалом синего цвета. Поместив бёдра на специальные опоры, я чувствую себя беззащитной.

Как Ален отреагирует на мои банты с узором в виде красного креста? Только сейчас я понимаю, что это была плохая идея.

Интересно Ален заметит что-нибудь?

— Начали половую жизнь, — говорит врач, проделав какую-то минимальную работу.

Я становлюсь вся пунцовая от смущения. Да уж, порой я недооцениваю профессионализм людей. Молчу, пристыжённая. Хочется свести ноги вместе, но опоры удерживают меня в унизительном положении.

— Что ж, я тогда проведу гинекологическое обследование «в зеркалах» и прощупаю матку с ее придатками, — говорит Ален.

«Прекрасно!»

Обычно в это время я уже ухожу из подобных кабинетов, но в этот раз попалась. Растерянно моргаю Алену, давая согласие осмотреть меня. Честно говоря, я подготовилась к подобному развитию событий — прочитала две статьи в интернете.

Ален пальцами осторожно раздвигает мои большие и малые половые губы и вводит в меня «зеркала» — инструмент напоминает клюв из прозрачного пластика. Затем врач нажимает на специальный рычажок, который раздвигает «зеркала» внутри влагалища, стенки расправляются, полость влагалища и шейка матки становятся доступными для осмотра. Ощущения так себе. Я стараюсь не напрягаться, дышу ровно. При помощи тампона Ален проводит забор небольшого количества выделений из влагалища, шейки матки и мочеиспускательного канала для анализа мазка на микрофлору, ещё врач делает небольшой соскоб из канала шейки матки для мазка на цитологию. Удалив «зеркала», Ален приступает к бимануальной пальпации (кажется, так это называется). Одну руку врач кладет на живот выше лобка, указательный и средний палец другой руки вводит глубоко во влагалище и ощупывает шейку матки; той рукой, которая положена на живот, он ощупывает тело матки, маточные трубы и яичники. Щекотно, но приятного мало.

— Шейка матки чистая, выделения умеренные, размеры матки и яичников в пределах возраста, — сообщает Ален. — Посмотрим ещё результаты анализов, пока можно заключить, что вы здоровы и способны забеременеть.

«Родить бы в будущем ребёночка Кристоферу», — мысль поднимает мне настроение.