Мишель и господин Икс

Ребята почувствовали себя легче. Как ни необычно выглядел визит Клода Зиго, у него имелось разумное объяснение. Конечно, это был довольно своеобразный человек. В его поведении бросалось в глаза что-то нервное, какая-то нездоровая аффектация; однако его объяснения представлялись вполне правдоподобными. Оставалось выяснить только один важный момент.

Ну хорошо, — сказал Мишель. — Ваше расследование в самом деле представляет некоторый интерес, если в заблудившемся письме был важный документ, или ответ, которого с нетерпением ожидали, или какое-то решение. Но…

Я вижу, вы меня понимаете, — проговорил Зиго, все более воодушевляясь. — Должен признать, результаты, полученные мной и моими коллегами до… сих пор, были, скажем так, не очень впечатляющими. Вы не представляете себе, какими банальностями полна переписка в наше время. Ах!.. Как далеко мы ушли от эпохи Людовика XIV! Погода, болезни детей — вот и все, о чем сейчас пишут. Но направляясь к вам… направляясь к мадам Терэ и мадемуазель де Маливер, я был убежден, что услышу нечто более интересное…

Репортер смотрел на мальчиков взглядом, в котором смешались и возбуждение, и надежда, и жадное любопытство. Казалось, от них он и ждал тех самых «сенсационных», как он говорил, 'откровений.

— Простите, мсье, — заявил Мишель, — но я не вполне понимаю, какое отношение к вашему расследованию имеют моя бабушка и мадемуазель де Маливер.

Во взгляде Зиго ясно читалось сожаление. Казалось, сейчас он, грустно покачав головой, скажет вслух: «Нет, прошу вас! Не говорите мне, что вам нечего сказать…»

— Дело в том, — проговорил журналист тоном, в котором звучало что-то вроде оскорбленного самолюбия, — что в числе адресатов значится и мадемуазель де Маливер.

Мишель и Даниель остолбенели. На них было интересно смотреть в этот момент: открытые рты, круглые глаза, склоненные головы. Они даже отклеились от камина и шагнули поближе к журналисту.

Не может быть! — пробормотал Мишель. — Ведь Анриетте тогда… минуточку… да, верно, ей было не больше десяти лет.

Неважно, — быстро ответил журналист. — Ее имя значится в списке. А письмо было от… минутку… — Зиго достал свою записную книжку и торопливо перелистал ее. — Вот… нашел! Письмо было от графини Гортензии де Маливер, живущей в Рон-Рояле, Компьень.

И он с вызовом посмотрел на мальчиков, словно готовясь к тому, что они посмеют отрицать столь очевидные факты.

— Черт побери! — пробормотал Даниель. — От графини Гортензии!..

В течение этих дней они столько говорили о покойной графине, что были поражены, услышав ее имя от постороннего человека.

— Вот видите, молодые люди, — сказал Зиго. — Вы понимаете, что я никогда не решился бы побеспокоить вашу бабушку и мадемуазель де Маливер, если бы не был уверен в том, что это не будет напрасно.

Он был явно удручен тем, что кто-то усомнился в его деликатности, в том, что он не стал бы беспокоить двух незнакомых женщин по пустякам.

— Впрочем, это неважно! Я думаю, такое не обычное письмо не прошло здесь незамеченным, о нем много говорили, ведь верно?

Братья снова удивленно переглянулись. Зиго, кажется, был уверен в том, что говорит. Эта уверенность навела их на мысль: может быть, их бабушка или Анриетта просто забыли про письмо? Или специально не рассказывают о нем? Может, речь там шла о каком-то семейном секрете, который касался Анриетты, и только ее одной…

Мишель решил расставить все точки над «i».

— Я не знаю, приходило ли такое письмо, — сказал он. — Во всяком случае, я о нем ничего не слышал.

Зиго нахмурился. Он явно очень надеялся, что письмо даст ему интересный материал для статьи. Он стал похож на ребенка, у которого отняли любимую игрушку.

— Это правда? — обескураженно спросил он.

— Чистая правда! — заверил его Мишель.

Репортер вздохнул, повертел в руках свой блокнот, потом сунул его в карман, сделал несколько шагов по комнате и опять подошел к камину. Мальчики решили было, что он собирается уходить.

— Подумать только: я доехал до самого Лонжевера, — простонал он, — и все напрасно.

Это название, Лонжевер, в глазах мальчиков придало рассказу некоторое правдоподобие.

Вы были в Лонжевере? — переспросил Даниель. — Наша бабушка сейчас там.

Таково уж мое счастье! Я ведь ездил туда тоже из-за письма! Я забыл вам сказать, что адрес на письме был такой…

Клод Зиго снова вытащил блокнот, полистал его и прочел:

«Мадемуазель Анриетте де Маливер, дом мадам Денизы Терэ. Лонжевер, Кот-д'Ор».

Все верно! — воскликнул Даниель. — Бабушка рассказывала нам, что раньше она иногда увозила Анриетту в Лонжевер на каникулы.

Но как это могло быть, если адрес точный? — обиженно вскричал Зиго. — В Лонжевере мне сказали, что письмо «возвращено отправителю», в Компьень, графине Гортензии де Маливер. То есть — в этот замок.

Но тогда об этом письме нужно спрашивать не у нас, а у графа Юбера де Маливера! — воскликнул Мишель.

Зиго смерил его полным сожаления взглядом.