Мишель и затонувшее сокровище

Друзья сели в лодку и оттолкнулись от мостков. Даниель и Артур молча работали веслами, пока лодка не оказалась над затопленным поселком.

Долото, молоток и кирку было решено привязать к прочной веревке и спустить, когда Мишель доберется до дна. Чтобы точно определить место, договорились, что он возьмет с собой пробку: она всплывет по вертикали в нужной точке.

Поверхность озера была такой ровной и неподвижной, что казалось, будто впадина заполнена ртутью; вдалеке вода и цветом напоминала металл, но за бортом лодки была, как и вчера, голубой и прозрачной. Лишь путь лодки отмечала легкая рябь да круги расходились от каждого взмаха весел.

Из-за цепи гор показалось солнце, а в воздухе вдруг почему-то посвежело. Но очень скоро стало теплее.

Ощутив внезапный перепад температуры, Мишель вдруг вспомнил о законах термодинамики. А ведь они будут иметь для пловцов немаловажное значение! Чем выше плотность воды, тем она холоднее — то есть на дне температура будет градуса на четыре ниже, чем у поверхности.

Гребцы опустили весла, лодка замерла. Насколько понимал Мишель, они оказались как раз над поселком. Мальчик взвалил на спину акваланг, подогнал ремни. Потом застегнул пояс со свинцовыми грузилами.

— Ну-ка попробуем! — усмехнулся он.

И, перешагнув через борт, соскользнул в озеро. На несколько минут он скрылся под водой, потом, вынырнув, сказал: — Тяжеловато… Сниму одну пластину.

Друзья помогли ему отцепить грузило. Нетрудно понять, зачем потребовалась эта операция: ведь баллоны со сжатым воздухом, хоть они и тяжелые, — те же поплавки. Чтобы не прилагать чрезмерных усилий при погружении, водолаз должен увеличить свой вес… но ровно настолько, чтобы уравновесить выталкивающую силу, не больше. Если он будет слишком легким, то не сможет нырнуть, но при чрезмерном весе ему трудно будет всплыть на поверхность.

Мартина взяла в руки снятый с пояса кусочек свинца.

— Для меня придется его снова прицепить, — заметила она. — Я легче тебя.

— Да, наверно, — согласился Мишель и, стряхнув с себя капли, добавил: — Вода не очень холодная. За работой будет совсем тепло!

Мишель снова застегнул пояс, надел маску, несколько раз вдохнул носом, чтобы убедиться, что края плотно прилегают к лицу, и взял загубник. Прежде чем зажать его зубами, он показал друзьям пробку, которую держал в руке.

— Если вес в норме, — сказал он, — я не буду больше выныривать. Выпущу пробку, как только доберусь до развалин. Смотрите не проглядите ее. Да вы и пузыри увидите!

И Мишель, похожий на большую утку, нырнул вниз головой — лишь ноги мелькнули над поверхностью воды.

Вскоре друзья, перегнувшись через борт плоскодонки, увидели первые пузыри. Еще через пару минут всплыла пробка и закачалась на воде метрах в десяти от лодки. Даниель и Артур, сделав несколько осторожных гребков, подплыли к этому месту.

— Спускаем инвентарь! — скомандовал Артур. — Майна! Полегче, полегче… Эй, там, внизу, не стой под стрелой!

Даниель медленно опускал веревку, к которой были привязаны инструменты, а Артур движениями весел старался удержать лодку на одном месте.

Наконец натянутая веревка ослабла: инструменты достигли дна. Потом она дернулась: это Мишель отвязал их. Даниель смотал трос, и потянулись минуты ожидания.

* * *

Едва повернув рычажок, открывавший клапан баллона, Мишель почувствовал, как давит на уши. Он еще не привык дышать ртом. Вода становилась прохладнее, но не настолько, чтобы замерзнуть. Вес был подобран правильно: мальчику не приходилось прилагать никаких усилий, он как будто сам собой погружался все глубже. Стало темнее, солнечный свет почти не достигал дна, но развалины вполне можно было различить.

Взяв за ориентир мост, Мишель нашел на левом берегу ближайший к реке дом — Адриана Маруа? Селестена Пуа? — и разжал пальцы, выпустив пробку. Через несколько минут были спущены инструменты.

Мишель отвязал их и дернул за веревку, давая знать, что все в порядке. Кирку он положил на камни, оставив в руках молоток и долото. Фонарик висел на шнурке, крепко привязанный к запястью.

Мальчика охватило лихорадочное возбуждение. Странное дело: именно теперь, когда ему, казалось бы, следовало думать только о предстоящей непростой работе, он вдруг понял, что не давало ему покоя со вчерашнего вечера, какая мелочь — очень важная мелочь! — могла свести на нет все его усилия…

«Какой же я дурак! — твердил он про себя. — Ну конечно, вот оно что!..»

Действительно, из-за одной этой детали мог рухнуть весь задуманный Мишелем план.

Мальчик намеревался — если и в самом деле Селестен намеренно указал на погреб Маруа как на свой — доказать всей округе, что его дядя был непричастен к исчезновению сокровища.

Ведь вряд ли браконьер стал бы тратить почти все свои сбережения на покупку акваланга, если бы не рассчитывал добыть со дна озера что-то очень ценное, что с лихвой покроет его расходы. Казалось бы, неважно, было то сокровище Адриана Маруа или нет…

«Да, но для меня-то это как раз меняет дело! — сказал себе Мишель. — Ну и ну! Если бы я не подумал как следует, так и надрывался бы зря…»