Мишень на двоих

– Прекращай, идиот, там Алиса! – кричит друг и врезает мне кулаком по плечу.

– Я знаю, что делаю, – огрызаюсь в ответ. – Иначе мы его не поймаем.

– Не тупи, Слава, я сам тебя пристрелю, – угрожает он.

– Я не первый раз пистолет в руке держу, – выплёвываю я и в очередной раз прицеливаюсь. – Давай ближе…

– Пошёл на хрен! – продолжает возмущаться. – У тебя совсем крыша поехала, они её убьют.

– Хотели бы, то убили бы ещё там, а они взяли её живой. Давай ближе…

– Я выкину тебя из машины, если ты сделаешь хоть ещё один выстрел! – грозится он.

– Нам, сука, надо его поймать! – ору на вес салон, размахивая пистолетом перед ним.

– Но не так, мать твою… – Он хватает меня за руку и смотрит на меня предупреждающее.

– Другой возможность не будет, – отбрасываю его руку.

Замечаю впереди поворот и высовываюсь в окно. Прицел, выстрел, попадание в переднее левое колесо. Машину перед нами выносит мордой вперед на полосу встречного движения, перебрасывает через нее и срывается вниз.

Сердце рухнуло в пятки вместе с тачкой.

Глава 66

Герман

Полиция, скорая, наши коллеги… и я на земле с Алисой на руках. Не помню, как доставал её из машины, не знаю, кто вызвал подмогу, врачей, ничего не понимаю, кроме того, что она лежит без чувств. Внутри что-то оборвалось, всё стало неважным, бессмысленным. Держу руку на её пульсе и считаю каждый удар сердца.

– Позвольте? – раздаётся незнакомый голос над головой.

– Нет! – отрезаю я и прижимаю хрупкое тело к себе.

– Герман, ей надо в больницу…

– Закрой рот! – рычу на виновника этой аварии. – Не подходи к ней!

Отдаю Алису в руки врачей скорой помощи и встаю на ноги. Слежу за каждым их шагом, чтобы, не дай бог, что-то пошло не так.

– Господин Волков, – кто-то пытается меня остановить.

– Не сейчас…

– Нам надо задать вам пару вопросов, – настаивает мужик в форме.

– Вот он ответит на все твои вопросы, – киваю на Славу и сажусь в машину скорой.

До самой больницы я не отпускал руки Алисы, боясь, что, если отпущу, то потеряю её. А приехав, врачи забрали мою девочку у меня, и следующие несколько часов я сходил с ума.

– Как она? – слышу голос уже бывшего друга.

– Тебе какое дело? – делаю шаг к нему и едва сдерживаюсь, чтобы не врезать ему. – Ты её чуть не убил, кретин!

– Я…

– Ты, мать твою, чем вообще думал? – толкаю его в грудь со всей силы. – У тебя крыша поехала? Поймал его? Доволен? Оно того стоило?

– Нет, – уверено отвечает он, и я немного теряю ориентир. – Я идиот, ясно! – рычит мне в лицо.

– Да, ты идиот. А теперь вали отсюда! – выплёвываю я и разворачиваюсь к нему спиной.

– Я никуда не пойду, – говорит и демонстративно садится на один из стульев, что стоят в коридоре.

Это окончательно выводит меня из себя, и, схватив его за шиворот рубашки, поднимаю и со всей силы бью его по лицу. Гнев застилает взор, и, не видя себя от злости, я впечатываю его в пол, и удар за ударом выплескиваю всё накопленное на него.

– Ответь мне, сука! – ору во весь голос, продолжая превращать его лицо в кровавое месиво. – Какого хрена? Как ты мог подвергать её такой опасности? Тебе на неё вообще наплевать?

Слава молчит, принимает каждый удар и не смеет вернуть мне хоть один. А я теряю контроль, остановиться не могу, страх, что я потеряю свою малышку, захватил каждую клеточку моего тела. И, возможно, я бы убил своего друга, если бы не охрана больницы, что оторвала меня от него.

– Если она… если с ней… Я тебя живьём закопаю, несмотря на годы дружбы! – ору на Славу, пытаясь вырваться.

– Я сам себя закопаю, – едва слышно говорит он и сплёвывает кровь.

– Что здесь происходит?! – гремит на весь коридор голос мужика в голубом костюме, что забрал Алису. – Это больница!

– Простите, – опускаю голову и выдыхаю. – Отпустите, – вырываюсь из рук охраны. – Как она? – спрашиваю врача и краем глаза вижу, что Слава не без помощи встаёт с пола и подходит к нам.

– Её жизни ничто не угрожает, но ребёнка нам спасть не удалось, мне жаль, – отвечает он и смотрит на меня с сочувствием.

– Какого ребёнка?! – в один голос со Славой.

Глава 67

Алиса

Кто-то когда-то сказал, что смерть не величайшая потеря в жизни. Величайшая потеря – это то, что умирает в нас, когда мы живем.

Знала бы, что меня ждёт после пробуждения, никогда бы не проснулась. Тупая боль в груди не позволяет нормально дышать, по телу словно катком прошлись. Слышу знакомые голоса и, сделав над собой усилие, открываю глаза. Оглядываюсь и вижу белые ровные стены, чувствую запах лекарств, а звуки пикающих аппаратов режет слух.

– Закрой свой рот, мы оба виноваты, и с этим надо что-то делать, – раздаётся голос Славы.

– Надо было раньше думать, – шипит на него Герман.

Мужчины говорят шёпотом, но я прекрасно их слышу.

– Что происходит? – сдавленным голосом спрашиваю я, и на меня обращают внимание.

– Детка, – подбегает Слава. – Ты как? – садится на кровать и берёт меня за руку.

В груди теплеет от его прикосновения, я ведь так по ним скучала.

– А по ней не видно, блять? – ругается Герман.