Мишенью может стать каждый

— У меня очень болит зуб. Я не могу терпеть, — продолжала девушка по-арабски.

Катя вопросительно смотрела на Мариам.

— У нее зуб очень болит. Она по скорой помощи, — объяснила Мариам по-русски. — Вы идите, Катя. Я сама лекарство положу.

— Да уж нет, — покачала головой Катя. — Мне тоже придется в таком случае остаться.

— Да я сама справлюсь, — продолжала Мариам, понимая, что ей нужно хотя бы на минуту остаться один на один с девушкой.

— Да нет уж, — заявила Катя. — Пусть ей стыдно будет, что оставила доктора и медсестру без обеда.

— Катя, какой сейчас обед, еще завтрак только, — попыталась унять ее Мариам, предложив пациентке по-арабски: — Садитесь в кресло, пожалуйста.

Девушка стала устраиваться в кресле.

Мариам взглянула на Катю и поняла, что та, хотя и делает вид, что перебирает инструменты, с них глаз не спускает. Мариам давно подозревала: Катя если и не говорит по-арабски, то наверняка понимает арабский язык. Поэтому переброситься с гостьей даже парой слов не представлялось никакой возможности.

Девушка села в кресло и, показав пальцем, где болит, открыла рот. Мариам взяла зеркальце и начала осматривать ее абсолютно здоровые, без единой дырочки зубы.

— Нужно бы сделать снимок, — сказала Мариам, соображая, каким образом остаться с девушкой один на один.

Поскольку рентгеновский кабинет, хотя и находился в женском отделении поликлиники, был рассчитан и на мужчин, они предупреждали, когда придет на снимок пациентка.

— Катя, — обратилась Мариам к медсестре, — вы не могли бы предупредить, что сейчас на снимок придет наша пациентка.

— Хорошо, сейчас я позвоню, — сказала Катя, снимая трубку внутреннего телефона.

— А потом проводите госпожу, — попросила Мариам, понимая, что выпроводить Катю просто так не удастся.

— Подождать, пока снимок будет готов? — спросила она.

— Нет, возвращайтесь, пусть отдадут снимок пациентке, а вы мне нужны. Лекарство приготовить, — сказала она и уже по-арабски обратилась к девушке в белом хеджабе:

— Вам отдадут снимок, а вы его принесете мне.

Та кивнула.

Когда Катя с девушкой ушли, Мариам позвонила в рентгеновский кабинет и попросила:

— Там к вам сейчас придет на снимок девушка, будьте добры, отдайте ей снимок. Но, если можно, подсушите его хорошенько и положите в конвертик или в бумажку заверните. А то я боюсь, она испугается, если начнет рассматривать.

Если девушка действительно должна передать ей какую-то информацию, она воспользуется бумагой, чтобы ее передать.

Катя вернулась, и Мариам, улыбнувшись, предложила:

— Я специально ее на рентген отослала. Сходи перекуси, пока она там будет.

— Да ладно, — недовольно пожала плечами Катя, — кофе выпью, и хватит.

Девушка в хеджабе вернулась довольно быстро. И передала Мариам снимок, который лежал в бумажном конвертике.

Катя удивленно посмотрела, как Мариам извлекла снимок, а конверт отложила в сторону.

— Что-то у них новенькое, — пожала плечами Катя, — уже в конвертиках снимки передают.

Мариам сделала вид, что не слышит.

Посмотрев снимок, она сказала:

— Я положу вам лекарство, а через три дня придете ко мне еще раз на прием.

Девушка кивнула. Но тут у нее зазвонил мобильник. Она молча выслушала то, что ей сказали. Изменилась в лице и, попросив прощения, проговорила:

— Я в другой раз, простите.

После этого она буквально стрелой выскочила из кабинета.

— Странная какая-то, — пожала плечами Катя.

— Да, странная, — проговорила Мариам и предупредила: — Я выйду на минуту в туалет.

Затем взяла со стола, комкая, конверт и вышла в коридор. Дядя предупреждал ее, что и в кабинетах, и в коридоре поликлиники могут быть установлены прослушивающие устройства и видеокамеры. Поэтому Мариам, заглянув в туалет, быстро спустилась по запасной лестнице на улицу и уже там, прислонившись к глухой стене, достала конверт. На внутренней его стороне арабскими буквами было написано: Казанский, 35, 267890. Это был номер и код ячейки на Казанском вокзале, где Мариам ждали дальнейшие указания.

Конверт Мариам порвала на мелкие кусочки и выбросила в урну.

До конца приема был еще целый час. Но Мариам теперь все время думала о задании.

И как только пробил полдень, она быстро оделась и, попрощавшись с Катей, которая оставалась на вторую смену, поспешила на Казанский вокзал.

Еще выходя из дому, она, чтобы не привлекать внимания, вместо хеджаба надела вязаную шапочку, теперь еще натянула капюшон. В общем, выглядела как обычная замерзшая москвичка, спасающаяся от осенней сырости.

В ячейке лежала довольно большая и тяжелая дорожная сумка. Мариам отошла чуть в сторону и, как и можно было предположить, в кармашке нашла записку с адресом, куда, очевидно, нужно было сейчас завезти сумку.

Мариам сразу направилась к остановке такси. Подойдя к первой машине, назвала адрес и стала устраиваться на заднее сиденье.

— Подождите. Девушка, может, сумку в багаж? — предложил водитель.

— Нет-нет, — покрутила она головой. Пусть со мной.

— Ну, как знаете, — пожал водитель плечами и завел машину.

А потом предупредил:

— Только же там все в центре перекрыто. Оцепление. Во двор могут и не пустить.